— И ничего страшного не произошло. Семь Морей не высохли.

— Потому что, зная тебя, я всегда держу несколько заготовок про запас! Но сейчас совсем другое дело! Ты ведь понимаешь, что я не могу послать принцу ерунду?

— Бал через два дня, ты все равно не успеешь смастерить медальон.

— Ну и пусть. Я отправлю подарок позже. Главное — добудь камень.

— Уверена, его высочество уже выбросил из головы твое обещание одарить его медальоном, — отмахнулась я.

— Зато когда он получит свой подарок, сразу же вспомнит о нашей лавочке, а там и придворные узнают, — уверенно произнесла Айлин.

— И в кого только ты такая мечтательница… — пробормотала я. — Ты и правда надеешься, что принц будет всем и каждому рассказывать о нашей лавочке?

— Без веры нет жизни, — пылко произнесла Айлин.

— Конечно. Вот только сильно сомневаюсь в том, что его надменное высочество наденет этот медальон. Уверена, для него будет недостаточно хорош и голубой жемчуг.

— Потому что нужен сапфир! Голубой жемчуг не пойдет к его глазам, как ты не понимаешь!

— Ты слишком щедрая. Сама бы я принцу и кусочка коралла не подарила.

— Я и не прошу тебя ничего ему дарить. Ты должна лишь принести камень. И умоляю, не задерживайся допоздна, мы должны быть в лавке с раннего утра.

— Я помню, Айлин.

Но сестра, казалось, и не слушает меня.

— Ты представляешь, сколько русалок приплывет завтра в Ламараллин? Рынок будет переполнен! Можно продать даже то, что уже залежалось!

— Хорошо, хорошо, я не стану задерживаться.

Поцеловав маму в щеку и помахав рукой продолжавшей бурчать Айлин, я подплыла к валуну, прикрывавшему тайный ход в скале, к которой лепился наш домик. Потянув рычаг, едва дождалась, когда валун сдвинется, и скользнула в тоннель, появившийся не без моей и маминой помощи. Я припомнила, сколько трудов нам стоило устроить этот ход, по которому я могла, без опасения быть обнаруженной, подниматься на поверхность.

При моем приближении вспыхивали бледно-голубым светом кораллы, освещая ход, колыхались красноватые водоросли. Тоннель вел к скалам на берегу, что ласкали воды Великого Моря. Внутри одной из пещер, образованных с помощью морских вод, я выбралась на клочок суши и наблюдала, как высыхает хвост и исчезают чешуйки, а вместо них появляется гладкая белая кожа. Когда о том, что несколько мгновений назад я была русалкой, не осталось ни одного напоминания, пошатываясь, встала. Ноги слушались плохо, но я знала — это быстро пройдет.

За ближайшим камнем я открыла спрятанный там небольшой сундук, в котором хранила одежду. Сняла кофточку, надела бледно-зеленое платье, которое, как я считала, очень шло к моим глазам, плащ с капюшоном и легкие туфельки. Подхватив небольшую корзинку и кошель с монетами, вышла из пещеры. Одежда была чуть влажной, но я надеялась, что она просохнет, когда я доберусь до Лаира.

Спустившись по каменной тропке, не оглядываясь, я заспешила по берегу. С Риланом мы обычно встречались на окраине Лаира, около булочной, где он угощал меня ягодными пирожными. Я подставила лицо ярким солнечным лучам, наслаждаясь их теплом. Пахло солью и свежестью. День обещал быть чудесным, и я улыбалась всю дорогу до Лаира.

Я еще издалека приметила высокую широкоплечую фигуру Рилана. Солнце золотило его светлые волосы, и у меня перехватило дыхание. Высокий, стройный, гибкий, он нетерпеливо расхаживал у булочной, поджидая меня. Я замерла, силясь запомнить этот миг, который бы потом воскрешала в памяти, находясь под водой. Словно почувствовав, что на него смотрят, Рилан обернулся. Увидев меня, широко улыбнулся и устремился навстречу.