Советник легко увлек меня в толпу танцующих. В его сильных руках я чувствовала себя куклой, марионеткой, которой он управлял, и это чувство мне совершенно не понравилось. От советника исходил слабый запах свежести, напомнивший мне о море.

— Я думал, вы достаточно ясно поняли мой совет, — заговорил Шаддар, когда я более-менее подстроилась под танец, чем-то напомнивший мне вальс, только медленнее.

— О чем это вы? — невинным тоном поинтересовалась я, хотя прекрасно поняла, что имеет в виду советник.

— Вы не глупы, я это вижу. Если вы решили остаться на отборе, то будьте осторожны.

— И кого же я должна опасаться? Вас?

— Меня? — приподнял бровь советник, крепче сжимая руку на моей талии. — Отнюдь.

— Так кого же тогда?

Советник какое-то время скользил по моему лицу своим пытливым взглядом, потом все-таки, словно нехотя, заговорил:

— Ваш фамильяр внушает мне опасения.

— Гринч?

— Так его зовут? — удивился советник. — Он сам вам сказал?

— Он не помнит своего имени. Я дала ему новое. Лишь на то время, которое я пробуду здесь. Так почему мне следует его опасаться? С виду он довольно безобиден.

— С виду и обычный паук может казаться безобидным, — парировал советник, наклоном головы приветствуя танцевавшую рядом пару. — Однако это не говорит о том, что его укус не окажется ядовитым.

— Ну а если я боюсь всех без исключения пауков?

— Это говорит о вашей осторожности, тэйя, — приподнял уголки губ в намеке на улыбку советник, однако его глаза остались непроницаемыми. — Хранители, наделенные способностью говорить, подобны людям. А люди подчас бывают скрытны и имеют собственные мотивы.

— Учту, советник. Но разве то, что вы предупреждаете меня, не дает мне каких-то дополнительных преимуществ? Вы же сами советовали поскорее покинуть отбор.

— На все воля Извечного Пламени, тэйя, — загадочно проговорил советник, и на этих его словах музыка замерла.

Шаддар поклонился и, вызвав из небытия свою трость одним щелчком пальцев, растворился в толпе придворных.

Я оглянулась по сторонам и, заприметив расставленные вдоль стен столы с угощениями и напитками, двинулась туда. Услужливый лакей налил мне стакан пунша. Я медленно потягивала напиток, наслаждаясь терпким вкусом, и с интересом посматривала по сторонам.

Ко мне подошла Бланш. Желтое платье очень ей шло. Ухватив тонкими пальчиками маленькое пирожное, она недовольно произнесла:

— Эти придворные настоящие болваны, да простит меня владыка Дэйварр. И если его будущей супруге предстоит с ними постоянно иметь дело, я ей заранее сочувствую.

— А что такое?

Бланш закатила глаза.

— Сначала я танцевала с графом, так мне пришлось три раза выслушать историю о том, как он в детстве упал с лошади, причем он повторил ее слово в слово. Затем какой-то лорд долго выспрашивал у меня дорогу в сад, а когда я объяснила ему, что выход есть на веранде, он спросил мое имя.

— И что в этом странного? — не поняла я, наблюдая, как смеется танцующая с владыкой Элиза.

— После того как я представилась, он снова спросил дорогу в сад! — возмутилась Бланш.

— Может быть, они тоже волнуются?

Бланш пожала плечами.

— Возможно. Извечное Пламя меня упаси, он идет сюда! — Бланш кивнула на молодого придворного, который с улыбкой шел к нам. — Если снова спросит дорогу в сад, я натравлю на него свою белку, — быстро проговорила Бланш и выскользнула на веранду.

Увидев, что Бланш сбежала, придворный направился ко мне, но тут откуда-то сбоку вынырнул сам владыка.

— Окажите мне честь, тэйя, — протянул он руку.

В богато вышитом золотой нитью камзоле и штанах, со сверкающей короной на темных волосах он имел вид поистине королевский.