— Вы по ошибке оказались на отборе, по ошибке забрели в картинный зал. Не много ли ошибок, тэйя? — недовольно спросил владыка, крепче сжимая руку на моей талии.

— Вы меня в чем-то подозреваете? Уверяю вас, я говорю правду. Странным выглядит ваш запрет не ходить куда-то. Ведь это всего лишь картины, к тому же очень красивые. Если на них не изображены ваши предки в неглиже, то я не вижу причины так опасаться.

Владыка неожиданно приблизил ко мне свое лицо. В его глазах сверкнули отблески множества свечей, расставленных в бальном зале.

— Мои родители пытались меня убить, тэйя, — процедил владыка. — Я не хочу ни вспоминать об этом, ни делиться этими воспоминаниями, ни иметь перед глазами постоянное напоминание об этом. Надеюсь, с вашей точки зрения это достаточно веская причина?

Музыка замерла на пронзительной ноте, владыка резко отпустил меня, чуть поклонился и, развернувшись, ушел.

Я стояла, потирая покрытые мурашками руки. Выйдя из толпы, устало прислонилась к стене, тут же заработав укоризненный взгляд госпожи Рут, с упорством ястреба следившей за всеми.

— Вы чем-то опечалили владыку? — Рядом со мной снова вырос советник.

— Отдавила ноги его величеству. Я предупреждала, что плохо танцую, — нехотя буркнула я.

Шаддар не успел ничего ответить, потому что к нам подошла Матильда. Выглядела девушка неважно: потные завитки волос облепили бледное лицо, большая грудь в низком вырезе платья высоко вздымалась.

— Матильда, ты хорошо себя чувствуешь? Может быть, принести тебе воды? — спросила я.

— Н-н-нет… Да…

Внезапно тэйя покачнулась, закатила глаза и обязательно упала бы на пол, если бы я не подскочила к ней. При этом я неудачно задела руку советника, в которой он держал свою неизменную трость.

Я подхватила Матильду, оказавшуюся неожиданно тяжелой, и опустилась вместе с ней на пол, поддерживая голову девушки. Упавшая трость, издав тяжелый звон, упала на каменный пол рядом со мной.

Я протянула руку, чтобы вернуть ее советнику.

— Не смейте трогать, Извечное Пламя вас поглоти! — выругался Шаддар, быстро подхватывая трость и рассматривая ее со всех сторон. — Вы самая неловкая тэйя из всех, что я видел!

— Зовите лекаря, потом посмотрите на свою палку! — зло выпалила я, обмахивая лицо Матильды рукой. — Нашли время любоваться!

К нам уже спешила госпожа Рут. Сунув Матильде под нос мешочек с чем-то резко пахнущим, она поводила им из стороны в сторону. Ресницы Матильды затрепетали, и девушка открыла глаза. Ее взгляд блуждал по сторонам.

— Тэйя, как вы себя чувствуете? — строго спросил советник, словно Матильда была виновата в том, что посмела потерять сознание.

— Не знаю… Здесь так душно, мне стало нехорошо.

— Госпожа Рут, проводите тэйю в ее покои, — велел советник.

Экономка кивнула и помогла Матильде встать.

— Пойдемте, тэйя. Вам необходимо отдохнуть.

— Вам нужна помощь? — предложила я.

— Нет. Оставайтесь здесь, — отрезала экономка.

Поддерживая Матильду, госпожа Рут увела ее из зала. Советник же одарил меня чуть ли не презрительным взглядом и, резко взмахнув полой своего черного плаща, скрылся в толпе, для которой это маленькое происшествие осталось незамеченным.

Я вздохнула. Ну вот я и нашла свой скрытый талант. Оказывается, я филигранно умею выводить из себя людей. Сначала владыка, теперь советник. Решив, что этот бал как-нибудь обойдется и без моего скромного участия, и я принесу гораздо меньше вреда, если останусь сторонним наблюдателем, я вышла на веранду. Вечерний воздух был напоен ароматом трав и цветов, которые приносил легкий ветерок.