Я не огорчалась этому заранее, потому что могла ответить обидчикам, вывалив на их головы парочку сугробов. А вот годы, проведенные в башне, меня беспокоили. Память Клариссы не открылась мне полностью. Я вспоминала вспышками какие-то мелочи, факты, обрывки фраз. Мне предстояло как маленькому ребенку заново освоить бытовые вещи и научиться общаться.

В своем уме я строила логические цепочки и устанавливала сложные взаимосвязи, но открывая рот, могла выдать лишь простейшие слова. Вот что меня по-настоящему огорчало. Удивляться нечему, если Кларисса жила как маугли. Маугли хотя бы жил на свободе, в лесу резвился. С кем могла разговаривать Кларисса, кроме котенка? И про котенка я не могла припомнить, откуда он взялся.

Тетя Надинна выволакивала племянницу раз в год в гостиную для проверки способностей и злорадно отправляла назад, в башню. Не позволяла открыться снежным способностям. Это я поняла со слов гостей. Только какая корысть была тете держать меня взаперти, а не сбыть с рук в ту же Академию, оставалось неясным. Альвано с ходу понял, в чем затык, и вылечил меня точным броском в сугроб.

При мысли про Альвано, я вздохнула. Мой спаситель. Исчез, пока я забирала сундук. Хотя зачем мне эта рухлядь? На память о конуре? Приоткрыв крышку сундука, я улыбнулась, Снежок сладко спал, высунув розовый язычок. Давать черному котенку кличку Снежок было смешно, но, в то же время, логично, раз я снежный маг. К тому, что я умею взаимодействовать с сугробами, требовалось еще привыкнуть.

Единственный мой дружочек, Снежочек. Конечно, я не могла его оставить одного у злых людей. Если бы не он, не видать мне ни платья, ни академии. А без шикарного платья Альвано на меня и не посмотрел бы. По привычке, в своем мышлении я опустила титул и звала лорда по-простому. Как Василенко. Снежок завозился и я погладила худой бочок.

– Спи, маленький, – проговорила я, чтобы услышать свой голос. Совсем не похожий на мой прежний. – Тебе расти надо. Нам обоим расти надо.

Сколько часов я потратила на ораторское искусство и все в корзину. Хоть начинай заново ораторствовать, произносить скороговорки про Клару и кораллы, учиться доходчиво объяснять свои идеи. Несправедливо. Но у меня была надежда, что это временное явление, переходный период. Я сумею со временем и свое забрать, и вспомнить то, что знала и умела Кларисса. Хоть что-то она должна была уметь.

В сундуке, кроме Снежка, лежала коробочка с украшениями. Я поостереглась надеть их в дорогу. Может тут разбойничают? Оторвут вместе с ушами. А больше у меня ничего и не было. Платье на мне. Воистину, нищему собраться, только подпоясаться. Карета наехала на какую-то преграду и остановилась. Разбойники? Мысли материальны? Пришлось выйти. Подлянка все-таки случилась.

Перед воротами Академии Шести Стихий собралась огромная пробка, все, естественно, на санях, и моя скрипучая красотка въехала в чьи-то сани. Хорошо, что передвигалась я со скоростью черепахи, не повредила чужую собственность, но чужое самолюбие повредила. Из саней вылезла девица в длинной, красной шубе и смерила меня высокомерным взглядом. И подбоченилась.

Могла бы не стараться красношубная, не тратить энергию. Суток не прошло в новом мире, а презрительных взглядов мне досталось по самую макушку. Парочка килограммов чужого высокомерия погоды не сделает и настроения мне не испортит. За себя я постоять смогу.

– Сразу сжечь твое скрипучее уродство или откупишься? – поинтересовалась девица.

– Рискни здоровьем сжечь, – пожала я плечами, внутренне собравшись. Никак нельзя мне сплоховать, в изгоях я ходить не намерена. Да и видимого ущерба нет. Проблема была в том, что управлять каретой я не умела и откатиться назад, чтобы доказать отсутствие ущерба, не могла.