Максим Михайлович не впервые оказался за кулисами. В Санкт-Петербурге, расследуя таинственную гибель графа Чернышова, найденного мертвым в коридоре императорской оперы, он часто захаживал в новое здание театра, неподалеку от сыскного управления на Офицерской улице. Они с Путилиным потратили немало времени, выясняя истинные причины смерти известного меломана и патрона молоденьких этуалей.

Убийство Чернышова, впрочем, не имело отношения к его театральным увлечениям. Покойник, которого травил мышьяком сводный брат, поплатился за свою алчность.

– Господь велел делиться, – меланхолично заметил тогда Путилин, – не пожалей граф пары шахт на Урале и пары тысяч десятин земли, и он и его брат сейчас были бы живы.

Отец убитого Чернышова официально не признал сына, рожденного гувернанткой—француженкой, но мальчик воспитывался вместе со старшим братом, законным наследником графского титула. Младший Чернышов повесился на простыне в камере Литовского замка, а богатства семьи достались другим ее ветвям.

Сабуров помнил закулисный аромат застарелой пыли, пота и пудры. Оказалось, что лондонские театры ничем не отличаются от столичных.

Пробираясь вслед за леди Хелен по заставленному декорациями коридору, он едва увернулся от свалившейся с захламленной полки бутафорской короны.

– Вы практически стали монархом, мистер Гренвилл, – рассмеялась девушка. – Нам сюда.

Очередной поворот привел их в каморку, где обосновалась мисс Янг. Девушка пока не поднялась на вершины театральной иерархии, но шампанское, которое ловко откупорил Сабуров, оказалось французским.

– Мы промочим горло, – хрипловато сказала актриса. – Впереди поздний ужин. Вы, мистер Гренвилл, разумеется, приглашены, потому что друзья Хелен – мои друзья.

На ее пухлых, окрашенных кармином губах, заиграла смутная улыбка. Актриса сменила средневековое одеяние леди Макбет на просторный шелковый халат. Растрепанные черные волосы мисс Янг украшали фиалки, а под томными васильковыми глазами залегли темные тени.

Тоби, хорошо погулявший с утра, мог подождать. Сабурову все равно предстояло отвезти леди Хелен в особняк в Блумсбери, где великий физик, согласно газетам, устроил и лабораторию.

Полистав врученного ей «Франкенштейна», леди Хелен обрадовалась.

– Смотрите, мистер Гренвилл, здесь посвящение некоей Клэр. Может быть, это рука Мэри Шелли и речь идет о Клэр Клермонт? Говорят, что она еще жива и обретается в Италии.

Приняв томик, мисс Янг задумчиво сказала:

– Удивительно. «Франкенштейн» появился на свет, потому что Байрон, Шелли и остальные скучали дождливым летом на берегу Женевского озера. Нам тоже стоит устроить состязание и рассказывать друг другу страшные истории, только в Шотландии.

– Нам? – непонимающе повторил Сабуров и леди Хелен улыбнулась.

– Я сопровождаю папу в путешествии и пишу отчет о запуске канатной дороги. Клэр и мистер Ирвинг, ее партнер, едут в замок по приглашению мистера Синга.

– Он хочет развлечь гостей театральным представлением, – мисс Янг потянулась. – Мистер Синг предложил нам разыграть сцены из шекспировских пьес.

Сабуров открыл рот, но в коридоре ударили в гонг.

– Первый звонок, – спохватилась леди Хелен. – Пойдемте, потому что не стоит мешать Клэр. Сейчас будет сцена безумия, ее коронная.

Пропустив девушку вперед, Сабуров аккуратно закрыл за собой дверь каморки.

Пробка по косой ушла в потолок и хрустальные канделябры газовой люстры опасно закачались. Скатерть на дубовом столе пестрела пятнами соусов, а под стульями валялись устричные раковины. Сабуров и раньше обедал с клиентами в ресторане Уилтона на Джермин-стрит, где подавали лучшие устрицы в Лондоне.