А Митя… Я не думала о нём больше, правда. Я перебирала и перебирала своих кавалеров, которых стало вдруг так много. Но нет, конечно же, я не ложилась в постель ни с кем! «Только через ЗАГС», - смеялась я на очередное предложение пойти попить чайку с трофейными конфетками.

«Я не такая», - доведя очередного кавалера до жуткого стояка, которым он упирался мне в живот, обнимая, насмешничала я. О да! Стоило любому из них крепко обнять меня, прижать к себе, как твёрдый горячий стояк тут же взбухал, чуть ли не прорывая мне платье.

А уж если я давала потрогать мою грудь… мою роскошную грудь, которая совсем не нуждалась ни в каких лифчиках… Ах-ха-ха… Ах-ха-ха…

Некоторые звали меня замуж… Но замуж идти я не хотела. Потому что не представляла себе, как это, как это идти на то интимное, что было у меня с Митей, с кем-то другим… Рвота подкатывала к моему горлу при одной мысли о чужой плоти в моём теле…

Мать понимала моё нежелание выходить замуж по-своему. «Можно ж и обмануть, Клавка, - подкатывала ко мне она, - подгадать свадьбу к твоим краскам, и всё. Кровь польёт, и не догадается никто. Они ж голодные все сейчас, мужики-то. Сожмёшься там, внутри-то, он и не поймёт ничего…»

- Откуда ты всё так хорошо знаешь, мам? – не удерживалась от насмешки я.

Мать обижалась. Зато отставала от меня надолго.

Между тем заканчивалась моя учёба. Однажды к нам в институт приехал военком. Это был мужчина лет сорока. Высокий. Стройный. С проницательными синими глазами. С иссиня-чёрными волосами, зачесанными по послевоенной моде назад…

Нас всех собрали в актовом зале, и военком сообщил нам хорошим поставленным голосом, что требуются учителя для работы в школе в военном городке. Военный городок находится в ГДР, где сейчас стоит ограниченный контингент наших советских войск…

10. глава 9

Клавдия

- Осуществлять отбор кандидатур будем из желающих поехать поработать за границу, - продолжал военком.

Он говорил ещё про то, что кандидаты будут отбираться по результатам учёбы и общественной работы. Что те, кого отберёт военкомат совместно с парткомом института, должны быть морально и политически подкованы и что с ними будет проведена дополнительная подготовка к работе за границей. Потому что представлять они будут нашу страну, Советский Союз, и что по их поведению иностранные граждане будут судить обо всей нашей Родине…

Он говорил и говорил, а я смотрела, как двигаются его губы. На изгиб этих губ. Я смотрела и смотрела на его губы и на твёрдый подбородок с ямочкой, не очень вникая в то, что он говорил. Ведь мест было мало, а желающими будут, конечно же, все. Поэтому понятно, что отберут тех, у кого есть знакомства.

В нашей семье ни у кого никаких знакомств не было. Я даже не надеялась попасть в число этих самых кандидатов. Поэтому с чистой совестью просто наслаждалась созерцанием красивого мужественного лица этого сурового военкома, которого сейчас пожирали взглядами наши девочки.

Но он не смотрел ни на кого в отдельности. Просто говорил куда-то в глубину зала, и всё.

- Ну что, всё понятно, товарищи учителя? Есть желающие? – слегка улыбнулся он и вдруг посмотрел прямо на меня.

- Есть! Есть! – загомонили все вокруг.

- Стоп, девчата. Не кричим, а поднимаем руки, – скомандовал он.

- Есть, товарищ майор! – тихонько сказала я. Сказала просто так, уверенная, что в общем гомоне мои слова потонут.

Но он услышал. И опять посмотрел на меня в упор. А я улыбнулась ему, радуясь, что только вчера отбелила содой зубы. А потом непроизвольно облизала враз пересохшие губы. И я увидела, как он сглотнул, отводя от меня взгляд.