– Папа! – я выбегаю из укрытия и бегу к нему, глядя на темный силуэт.

– Дочка, что ты здесь делаешь? Лена! Господи, беги моя девочка! Иначе они убьют тебя!

– Папа! Папа, нет! Вставай, пожалуйста! Папа! – пытаюсь его поднять, но он стонет от боли.

Громкий рык оказался со всем рядом. Отец падает на землю, а я, загораживая его, смотрю по сторонам, держа в руке пистолет.

– Лена, беги!

Я не отвечаю, пытаюсь вглядеться в темноту и, вытянув вперед пистолет дрожащими руками, вожу им по сторонам, отыскивая цель.

Очередной рык и красные как кровь глаза приблизились. Душа спустилась от диафрагмы в пятки. Я ощутила, как холод скользко обтерся об мое тело. Но руки только сжали сильнее оружие.

Я задерживаю дыхание.

Громкое рычание, оскал и на меня летит черный монстр. Не раздумывая ни секунды, жму на курок.

Выстрел оглушает, а сильная отдача от выстрела отбрасывает меня назад. Я роняю пистолет на землю. Всего лишь один глубокий вдох и острые клыки вонзаются в мою ногу. Я кричу так, что дыхание подводит, воздух не пропускает кислород.

– Лена, Лена! – кричит мой отец.

Чувствую его теплые руки, запах маминых духов, тревожный голос и пустоту, которая резко забрала тепло моего отца и его голос.

7. Глава 7 Астархов

Глава 7

Астархов

Открываю глаза и жадно вбираю прохладного воздуха в легкие, чтобы остудить внутреннюю агонию. Не помогло.

– Воды дай, – шиплю оборотню, который прирос к рядом стоящему стулу.

Не обращая на меня внимания, он был полностью поглощен чтением газеты, за которой я даже не видел его лица. Впрочем, я мало что сейчас мог разглядеть четко. Все в тумане.

Горло горит, будто съел раскаленный камень. Иначе крикнул бы. И пошевелиться не могу. Тело каменное, ноет. Местами, возникает ощущение, что мою плоть разрывают без обезболивающего.

– Сука… – выругался, понимая, что таким беспомощным и ущербным я еще себя никогда не чувствовал. И – о, надо же, паршивый щенок меня услышал.

– Босс, вы очнулись, – улыбается оборотень. – Ща дока позову.

Щенок срывается с места, да так живо, что стул с грохотом падает на пол с силой подобной землетрясению. В голове настоящая катастрофа. Кажется, мой мозг разделяется на несколько частей. Иначе, какого Дьявола мне так больно?

Зрение понемногу обретает фокус. Во всяком случае, я вижу графин с водой, а рядом наполненный стакан.

Надо всего лишь дотянуться.

Стоило приложить больших усилий, чтобы это свершилось.

Дрожащей рукой подношу стакан к губам, разливая на себя часть воды.

Видать не от боли сдохну, так захлебнусь точно.

Чертов стакан выпадает из руки. Сука. А графин далеко.

Значит, надо подняться, Слава.

Давай. Не хрен лежать. На том свете отдохнешь.

Но… черт, сомнительный отдых.

Скидываю ноги с кровати, тело с трудом, но поддаётся замыслу встать и дотянуться до сраного графина. Кажется, я был близок к цели, но свалился на пол, как мешок говна. Огонь внутри меня разгорелся сильнее, словно я встряхнул погасающие угли и положил к ним еще дровишек. Легкие заполнились дымом, дышать становится тяжелее, и я ползу до графина как до источника спасения своей жизни.

Схватив стекляшку двумя трясущимися руками, я осушил графин в один присест и облокотился спиной о рядом стоящую тумбочку. И зрение, кажется, возвращается на свое место, потому что вижу влетевшего в комнату Влада.

Взгляд оборотня неоднозначно проскользнул по мне. Ну, конечно, когда еще будет возможность лицезреть побитого Альфу, сидящего на полу, и трепетно сжимающего пустой графин, как единственную надежду на спасение.

– С днем рождения, Славик, – усмехнулся он, и, откинув в сторону часть белого халата, присел на корточки рядом со мной.