– Останови машину. Вадик, останови машину!

– Ну чего еще? – едва затормозив, я открываю дверь и выбегаю из машины. Вадик выбегает следом, догоняет меня и хватает за руку.

– Лена не дури. Пожалуйста!

– Я не могу его оставить! Это же мой отец!

Руки дрожат, сердцебиение как после соревнования по кроссу, и страх. Дикий и отчаянный. Вадик прижимает меня к себе и гладит по спине. Впервые меня обнимает парень. В любой бы ситуации я этому возрадовалась, но сейчас меня трясет от паники. От безысходности.

Он теплый, и пахнет сигаретами, а еще Наташкиными вонючими духами, и это, как ни странно, отрезвляет меня и заставляет собрать сопли, и отстраниться от парня.

– Я пойду туда! У меня есть пистолет! – поднимаю рубашку и показываю торчащий из штанов ствол.

Вадик как ошпаренный отпрыгивает от меня.

– Я не собираюсь себя и Наташку подвергать опасности из-за того, что твой отец накосячил. Нефиг было связываться с оборотнями. Каждый знает, что дружбы с ними нет. Кто свяжется с двуликими, тот найдет свою смерть раньше.

– То есть, вы бросаете меня? – Наташка подходит ближе и прячется за Вадиком, держась за его руку, тем самым обозначившая кто ей дороже.

Я смотрю на нее. На ее лице испуг, Вадик в недоумении, а во мне разгорается злость. И я разворачиваюсь и бегу по дороге, следом за машинами.

Бегала я быстро, и выносливость у меня одна из самых лучших в области, если умудрялась занимать призовые места на соревнованиях.

Свернув с дороги, продолжила бежать по лесу. Спотыкалась, падала, калечила свою кожу об кусты, разрывала одежду, но бежала. Бежала ровно до тех пор, пока не осознала, что заблудилась.

Все это похоже на ужасный сон. Он ведь должен закончиться. Должен же?

Мои колени разодраны, на ладонях нет живого места. Я даже умудрилась рассечь лоб об какую-то ветвь. Все тело горело и ныло от боли. Что я собиралась сделать? Тоже мне, героиня триллера, охотница на оборотней.

Это немыслимо. Надо было ехать с ребятами. Рассказать маме, поехать в милицию или на крайний случай уезжать из города, или лучше из страны. Ведь теперь они никогда не оставят нас в покое. Они не снизойдут до преследования, проще сразу закончить начатое. Убить всю нашу семью.

А теперь что? Надеюсь, Вадик додумается заехать к моей маме. Может быть, отца удастся спасти?

А я что? Мне надо выбраться хоть куда. Ведь вокруг меня ничего, кроме темного леса и даже проклятый фонарик не горит. От злости бросаю его в темноту, и зубами, прикусив до боли щеку с внутренней стороны, отрезвляю себя и бегу дальше.

Не знаю, сколько длился бег, но когда уловила мысль в голове, которой творился самый настоящий бардак, поняла, что я иду обессилев.

Волчий вой ворвался в сознание, как выстрел в тело, заполнил изнутри кровью и агонией, электрическим током пробежался по всей нервной системе заставив очнуться.

Вой один за другим, с разных сторон. Они становились все громче и громче. Это было похоже на волчью песню. Они приближались ко мне.

Светало. Лес уже не казался таким темным. Я могла разглядеть силуэты деревьев и кустов. Казалось, что с приходом солнца все завершится. Весь этот ужас.
Сжимая в руке пистолет, я поваливаюсь за большое дерево, чьи корни создавали некое подобие укрытия.

Вой стих, но звуки приближающихся шагов увеличивались. Нет, не шаги, а бег и тяжелое дыхание.

– Господи помоги… Господи помоги.

Собственные мурашки причиняют боль не хуже кнута. Я поняла, что слышу молитвы отца, который пробежав еще несколько метров от места, где я сижу, спотыкается и падает, громко вскрикнув.