Несколько мужчин в совершенно одинаковой черной одежде перемещались из стороны в сторону. Обзор у меня был небольшой, но хотя бы что-то.

Шли разговоры, местами спокойные, местами импульсивные, что-то падает, разбивается нарочно.

Смех, запах смолы, сигарет и затхлости.

Просидев так не меньше пятнадцати минут, я поняла, что нет смысла здесь оставаться. Там не происходило ничего такого, отчего бы волосы на руках могли встать дыбом. Какие-то бочки, коробки, ящики.

Больше похоже на мужскую посиделку. Возможно, я выбрала неудачное время и все не так невинно, как мне кажется на первый взгляд.

Похоже, моего отца с ними нет, а врываться туда и спрашивать – это было бы наибольшей глупостью.

И стоит мне немного выдохнуть и двинуться в сторону, как вдруг я слышу приближающиеся голоса. И голоса эти были снаружи.

Я прячусь за огромной железный мусорный бак, от которого несет такой тухлятиной, что меня начинает непроизвольно тошнить. Закрыв нос рубашкой, я стараюсь не шевелиться, не делать глубокие вдохи. Вообще пытаюсь не дышать! Сижу в ожидании, пока оборотни уйдут, иначе мне просто не вернуться к ребятам.

– Дай зажигалку.

– Ты задрал. Когда свою будешь носить?

– Зачем, если есть ты.

Несколько секунд тишины, звуки глубоких выдохов и, никогда бы не думала, но божественный аромат табака, который хоть как-то перебивает вонь из бака.

– Попал Андрюха. Дикий его грохнет.

– Ага.

Я напряглась. Надеюсь, речь не о моем отце. От этой мысли ужас захватил большую часть моего разума, я отчетливо ощутила, как мурашки проскреблись по моей спине, словно лезвия, а тошнота подступила к горлу, карябая его изнутри до спазмов.

– Так подставить босса, – хмыкает один мужчина. После чего я слышу смачный плевок. – То ли он бессмертный, то ли яйца его крепче, чем наши.

– То ли он мудила глупый. Это же Дикая охота. Жрал когда-нибудь человеченку?

– Ну, на хрен. Я хоть и оборотень, но придерживаюсь вегетарианства.

– Чую, – говорит второй неожиданно и в этот момент я просто перестаю дышать и, закрыв глаза, начинаю молиться. – Чую все мы сейчас поедем за кровавое озеро. Ты ведь там еще не был?

– Неа.

– Приезжий, – усмехается тот. – Это же наша местность, ты должен знать ее как свои пять пальцем. Хоть знаешь, почему озеро красное?

– Туда спускают кровь должников и провинившихся перед Астарховым?

– Дебил ты, Рамиль-ко. Шкода мелкая! Историю свою знать надо. Дно реки из красной глины. После обильных дождей воды больше становится, река мутнеет, течет быстрее, и, кажется, словно кишки кто-то выпустил в нее. Правда есть и легенда, что там, откуда начинается река, есть гора. Именно там человек убил свою невесту, которая была оборотнем. Он бросил ее в реку, и она с тех пор красная.

– Понятно, я-то думал, с нашего завода сливают говнецо.

– Сам ты говнецо. С нашего завода на земли предков никакое говнецо не попадает. Даже голубь не насрет без разрешения Астархова. Но он разрешает.

– Ха-ха-ха-ха.

Дебилы.

– Пустит сегодня Славик в речку кишки Андрюхины. Земля ему пухом.

– Да он живой.

– Ну, так пока.

***

Господи… О чем они? Не могу поверить услышанному.

Они собрались какого-то Андрея убить? Это не может быть папа. Не может. Он работает давно на Астархова. Он бы никогда не пошел бы против оборотней. Слишком велик риск, и он это всегда знал. Ведь у него есть мама и я. Он бы никогда не подверг бы нас такой опасности!

– Ты слышал?

– Что?

– Кто-то охнул.

– Да совы трахаются, наверное.

– Ха-ха-ха-ха.

После недолгого гогота, пошаркав ногами, оба оборотня начали удаляться.

Подождав еще немного, отошла от вонючего укрытия и подбежала к окну. Сердце бьется настолько быстро, что я не успеваю осознавать происходящее и руки онемели, и тело в мгновение стало тяжеленным.