Я привстаю на трясущихся ногах, чтобы взглянуть вовнутрь здания, и вижу, как ведут моего отца. Связанные руки, кляп во рту и кровь на лице. Ужас застыл в моих глазах.

Папа… папочка…

Они собираются его сожрать? Это что еще за дерьмо такое? Конченые твари!

Я не знаю, что делать, страх сковал тело. Не шевелясь, продолжаю смотреть и вижу, как подходит один амбал. Я не вижу его лица. Он стоит ко мне спиной, во всем черном: волосы, брюки, футболка и руки, обрамленные в черные татуировки, и даже темная аура вокруг него. И никто даже не стоит рядом с этим оборотнем, только мой отец сидит перед ним на коленях, задыхаясь от рыданий. Мне становится невыносимо на это смотреть, слезы безмолвно стекают по щекам. А когда оборотень неожиданно толкает отца в плечо ногой и тот падает на пол, я чуть не завизжала от боли и ужаса.

За что?

За что он так?

– Мерзкий ты человек, Андрей. Грузите его в багажник. Сегодня будет славная охота.

6. Глава 6

Глава 6

Оцепенев от страха, я смотрю, как отца тащат по земле. Смотрю и не знаю, что делать. Оббегаю завод и выхожу к месту, где стоит множество машин. Открывается багажник большого черного джипа. Отца кидают туда, как какой-то мешок с мусором. Возможно, это последний раз, когда я его вижу.
Никогда в жизни я не чувствовала себя такой беспомощной и жалкой. И, наверное, такой безрассудной. Не обращая внимания на слезы, бегу со всех ног в лес, обратно к забору. Не знаю, через сколько минут я оказалась на месте, но мои друзья не успели даже дойти до снятия трусов. Стукнув ладонью по стеклу, Вадик испуганно отрывается от Наташки и смотрит на меня, не сразу понимая кто перед ним.

– Живо открой машину!

Живо не получилось. Пока Наташка натянула олимпийку, прошла вечность. Вадик открывает заднюю дверь, и я падаю на сиденье.

– Вадя, гони к центральной дороге. Они будут выезжать. Они куда-то везут моего отца!

– Черт, – он заводит машину, та, как назло, не с первого раза поддаётся, но все же там удается выехать и проехать до дороги, откуда должны поехать машины со складов.

Мы стоим чуть ли не в самих кустах. И как туда заехали непонятно. Но конспирацию никто не отменял. Хорошо, что у Вадика машина черная.

Буквально после того, как мы затерялись в листве, увидели, как выезжают несколько черных джипов и, кажется, мерседес.

Мы выезжаем следом за ними, как только последняя машина отдалилась на безопасное для нас расстояние. Вадикова девятка едет бесшумно за ними. Никто не пытается спросить у меня о происходящем, а я бы и не сказала. Я не могу даже рот открыть, после того, что узнала и увидела. Нам бы в милицию поехать, да кто мне поверит? Несовершеннолетней девчонке, которая незаконно проникла на клад самого Астархова?!

– Они сказали, что едут к озеру. Которое здесь, недалеко.

– Это то, про которое родичи страшные байки рассказывают?

– Да.

Вадик резко тормозит и разворачивается прямо на перекрестке в сторону поселка.

– Что ты делаешь? – пихаю его в плечо с заднего сиденья.

– Мы туда не поедем.

– Они везут моего отца к озеру!

– Детка, тогда я сочувствую. Твой отец нежилец.

– Да что ты говоришь? А ну, живо разворачивайся!

– Насколько мне известно, там оборотни убивают провинившихся людей.

– Откуда ты это знаешь?

– Оттуда. Ленка, тебе сейчас надо гнать домой, собирать вещи, и агитировать мать на переезд. Желательно сегодняшним ночным рейсом и не минуты позже. Поняла?

Вадик давит на газ, пока я молча дрожу и пускаю слезы.

Мама, мамочка… да она никогда не уедет и не бросит папу вот так. Будет отбивать все пороги милиции, лишь бы помогли. А ведь не помогут. Никто не поможет.