— Забираю долг, Одуван. Я тебя накормил, Одуван, а ты меня соком облила. Испортила мои вещи. Мою репутацию. Спорим, в интернете уже гуляют видео того, как ты меня унизила.

— Аким... Я не хотела... Прости... Я просто разозлилась. Твои намёки, все твои слова...

— А что именно тебя так задело, Одуван? А? Вчера ты кончила на моих пальцах. Ты брала мои пальцы в рот. Слизывала...

— Хватит! — вскрикиваю. — Хватит! Не нужно.

— Не нужно строить из себя целку, Одуван! Всё покупается, Лена. Абсолютно всё. Все продаются за бабки.

— И за еду, по-твоему?

Он не отвечает. Только резко раздвигает ноги. Проскальзывает рукой под юбку. И с громким треском разрывает на мне колготки.

— Аким!

— Вещь за вещь, Одуван! — выдыхает мне в лицо.

Опаляет жарким дыханием нежную кожу подбородка. Я прикрываю глаза. Яркий запах Акима окутывает со всех сторон, проникает в каждую пору. Никогда в жизни не встречала такого яркого, насыщенного запаха тела. Чтобы так голову кружил. Чтобы все мысли из головы вышибал напрочь. Заставлял так дрожать. Пускал мурашки по коже. Горячий ток по венам.

Я не знаю, что происходит со мной. Но все мои страхи будто рукой снимает. Все обиды. Я подаюсь вперёд и щекой прижимаюсь к его щеке щекой. И зажмуриваю глаза. Аким не шевелится. Не реагирует на мой порыв. Я устало опускаю голову вниз и лбом упираюсь в его плечо. В обнажённую кожу. Наслаждаюсь жаром. Запахом. Хочу прикоснуться к ней губами, языком. Лизнуть. Распробовать все нотки на вкус.

Мне кажется, что я чувствую прикосновение губ к своему виску. Вздрагиваю. Вскидываю голову, но сказать ничего не выходит. Потому что руки парня резко, грубо раздвигают мои ноги. Пальцами окончательно разрывает колготки. А потом отодвигает ткань моих изношенных, стареньких трусиков в сторону.

— Хм... Пушистый Одуван!

Я пытаюсь свести ноги вместе, но добиваюсь лишь того, что парень подаётся вперёд и встаёт между раскинутыми в стороны ногами. Сжимает. Оставляет следы на бёдрах. Губами впитается в мою шею. Прикусывает.

— Аким! Я не стану с тобой спать за еду! Я верну тебе деньги! Свитер не высохнет. Я высушу его и верну тебе в целости! Завтра. Обещаю!

— Мне к чёрту не нужен этот свитер, Одуван. Забирай его. Будешь надевать ночами, когда пальцами будешь пробираться под нижнее бельё и широко расставлять ноги, — его голос становится низким и хриплым. — Оставь его себе. Он мне не нужен. Ты...

Я прерываю его речь, кладу пальцы на пухлые красивые губы. Нажимаю. И качаю головой.

— А мне к чёрту не нужен ты, Аким. Ты не пуп Земли. И вокруг тебя не крутится весь мир. То, что моё тело реагирует на тебя — лишь обычная реакция организма. Пусти меня. И убери свои руки из-под юбки. Ты идешь против моего желания.

— Да пошла ты. Пошла! Ты!

Со всей силы бьёт рукой по подоконнику. Он трещит. Трескается. Быков разворачивается резко и покидает туалет. Прямо так. С обнажённым торсом. А я так и остаюсь сидеть на подоконнике. Смотрю перед собой и размышляю, почему я такая идиотка. Ведь я могла ещё получить его. Ещё немного Акима Быкова. Его страсти, его желания, его тела. Впитать запах. Представить, что он любит меня. Что я нужна ему. Но я понимаю, что это будет лишь иллюзией. А потом будет ещё хуже.

4. Глава 4

Глава 4

Лена

У меня не сразу выходит собрать свои чувства в кулак. Я, как малолетняя и влюблённая по уши идиотка, сижу у раковины, сжимаю в руках свитер Акима и плачу.

В грудной клетке расползается боль, затапливающая все остальные чувства. Я кусаю до крови нижнюю губу и беззвучно плачу. Понимаю, что пришла ожидаемая истерика. Слишком многое на меня навалилось — крики отца с раннего утра, украденные им же деньги, отсутствие еды и финансов и излишне эмоциональная встреча с Акимом.