– Скоро будет готово, – сказал Дэвид, почувствовав на себе взгляд.

Впервые после смерти родителей для Маши готовил кто-то другой. Яичница немного подгорела, и желток запёкся раньше времени, но девушке казалось, что ничего вкуснее она никогда не пробовала.

Последнее, что Маша помнила перед тем, как погрузилась в забытье, сильные, но нежные руки, подхватившие её, когда она оступилась, выходя из кухни. И только голова девушки коснулась крепкого плеча, как Маша уснула.

Ей снился родной дом. Такой, каким она его запомнила, когда ещё были живы родители. Конечно же, бывало всякое, но счастье и любовь перекрывали любые невзгоды. Вот только во сне дом оказался пуст. Сквозь открытые окна ветер проникал в комнаты и играл со всем, что попадалось на его пути и нёс за собой запахи приближающейся осени. И вдруг Маша поняла, что этот ветер она и есть. Одинокий, никому не нужный ветер…

– Ш-ш, милая, не плачь. Тебе приснился дурной сон.

Голос так похож на мамин…

– Это всего лишь сон… Всё хорошо… Милая, это всего лишь дурной сон… Всё хорошо…

Кто-то прижимал её к своей груди и гладил по спине, успокаивая. Мягкие губы легонько прикоснулись к её лбу…

– Мама… – Жгучая слезинка скатилась по Машиной щеке.

– Просыпайся, милая, это я, Джулия.

Девушка медленно открыла глаза и увидела перед собой прекрасное улыбающееся лицо. Воспоминания о вчерашнем дне лавиной накрыли Машу. Суккуб! Её в объятиях держал самый настоящий суккуб!

– Рассказали уже, да? – фыркнула Джулия, но не отстранилась. – Не бойся, я своих не трогаю.

– Я не боюсь, – покачала головой девушка.

– Действительно не боишься! – удивилась рыжеволосая красотка, отпустила Машу и помогла ей удобнее устроиться на подушках. – Почему?

Пришлось рассказать и ей о папиных сказках.

– Твой отец – маг?

– Нет, у него просто было очень богатое воображение.

– Странно всё это… – протянула суккуб.

– Я тоже так считаю, – кивнула девушка. – Судя по всему, это...

Маша осеклась, вдруг осознав, что в этом мире изменилась её речь. Куда-то подевался привычный сленг, слова больше не изменялись под настроение, не коверкались… И это ей нравилось!

– Милая, что случилось? Тебе плохо? – забеспокоилась Джулия и положила ладонь на лоб девушки. – Жара вроде нет.

– Всё в порядке! – улыбнулась Маша и спросила: – А где я? Вчера была другая комната.

Называть просто комнатой эти роскошные покои было самым настоящим кощунством. Чего стоила одна только огромная кровать с балдахином! Маша такие только в фильмах видела. Всё было оформлено в бежево-золотистых тонах, а изящная мебель словно перекочевала сюда из дорогущего антикварного салона. Девушка боялась представить, сколько это может стоить.

– О! – хихикнула Джулия. – Ты сейчас в комнате супруги виконта Торнтона. – Вон за той дверью спальня капитана. У вас смежные комнаты.

– А где она? – Почему-то Маше даже в голову не приходило, что Дэвид может быть женат.

– Кто – она?

– Супруга.

– Ой, не могу! – расхохоталась суккуб. – Капитан? Женат?! Да этот истукан в жизни не женится! У него кусок угля вместо сердца! Знаешь, милая, сколько невест и их мамаш за нашим капитаном охотится? Самые писаные красавицы за ним увиваются! А этот чурбан даже не дрогнул!

Маше Дэвид вовсе не показался таким уж бесчувственным.

– Так почему я здесь? – повторила свой вопрос девушка.

– Тебя сюда капитан принёс. Сказал, что так ему будет легче за тобой присматривать. Ты мне вот что, милая, скажи: это правда, что он для тебя готовил?

– Да.

И так большие глаза суккуба стали совсем огромными.

– Капитан готовил… Чудеса какие!