— А! Ты об этом, — «мамуля» кивнула, предлагая продолжить путь вместе, и принялась обмахиваться раскрытой книгой. — Не тревожься, никто тебя против воли под венец не потащит.

— Зачем тогда эта поездка?

— Необходимость. Видишь ли, Кара, Родиус Брокх помог нашей семье в своё время, — она посмотрела на меня со значением, — не случись этого тогда, мы бы не имели того, что имеем.

Эффектно взмахнув рукой с захлопнувшейся книгой, она указала на цветущие деревья и замолчала, будто такое объяснение могло меня удовлетворить.

— Другими словами, продали дочь за сытую жизнь? — зло уточнила я.

— Что ты?! Кара! — округлила глаза «мамаша». — Мы всего лишь обязались беречь девочку до момента знакомства с господином Родиусом. Что всполошилась? Съездишь, посмотришь. Может, он тебе понравится! А нет, так не согласишься на обручение. Дело пустяковое!

Почему я не верила ей?

***

Обсуждать было нечего, мы с Марианной хоть и говорили на одном языке, совершенно не понимали друг друга. Не скажу, что для меня это в новинку. Отношения с собственными родителями не сложились, видела их редко и воспринимала как заезжий цирк, врывавшийся в размеренную жизнь подарками, сюрпризами, шумом и суетой. Яркий праздник быстро заканчивался, мама и папа отправлялись в очередную страну в Африке, Латинской Америке или Юго-восточной Азии. С трёх лет я жила с бабушкой и старшей сестрой, обе меня считали ветреной и наперебой воспитывали. Это притом что училась я на одни пятёрки. Не столько из-за способностей, сколько из упрямства: стремилась доказать свою полноценность. Не доказала. Теперь, когда исчезла из дома, оставив не слишком вразумительное письмо, Вика окончательно убедилась, что у младшей сестрицы в голове конфетти вместо мозгов. Представляю, что она наговорит мне через год, когда я появлюсь проведать Даню!

Весёлый детский вопль вернул меня к действительности. По боковой аллее наперерез неслась Лилечка. Няня едва поспевала за ней, пытаясь на ходу схватить ребёнка за руку и перейти на шаг. Где там! Лиля выскальзывала и неслась дальше. Марианна остановилась, задрав подбородок, с неудовольствием воззрилась на служанку. Я даже посочувствовала несчастной женщине. Чтобы как-то разрядить обстановку, побежала навстречу племяшке. Мы встретились через пять шагов, я подхватила Лилю и закружила, она залилась счастливым смехом.

— Бабушка, — бросилась она к Марианне сразу, как только оказалась на земле, — можно я с тётей погуляю? А няня путь комнату украшает!

Не слишком разобравшись в её лепете, хозяйка обратила взор к служанке, та объяснила, что звала подопечную украсить комнату к приезду гостей, но Лилия не соглашается идти в дом.

— Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! — певуче клянчила девочка, сморщив носик и сведя брови, отчего мордашка стала на удивление жалобной.

— Пусть ребёнок погуляет с Карой, — велела служанке Марианна, — а ты покажи мне комнату. Что ещё за праздник придумали? — договаривала уже на ходу.

Лилечка показала няне язык и, схватив меня за руку, потянула в глубину сада:

— Пойдём-ка, Лина, покажу тебе свой секрет!

Мне послышалось «Галина».

— Как ты меня назвала? — Не могла же девочка узнать моё имя! Я никому в доме не говорила его.

— Лина! Не нравится «Кара». Можно?

— Можно, — вздохнула я с облегчением, — мне тоже Лина нравится больше.

А я уж готова была подумать, что Даня каким-то волшебным образом переселился в тело этого белокурого чертёнка! Нет. Мой любимый племянник далеко-далеко, а здесь мне в утешение дали чудесную племянницу. Улыбнувшись, я спросила: