И пошел – в туалет сперва (вода зашумела), потом мирно, по-крестьянски зевнув, показавшись в дверном проеме, высокий, широкоплечий, пахарь, комбайнер! – спать.

– Когда разрешено, интереса нет, – сказала Таня. – Спокойной ночи.

– Жаль, – сказал я.

– Ничего.

– Поехали ко мне. Со мной. Я же все вижу. Он не нужен тебе. Доброта его фальшивая. Он ревнивый. Я вижу.

– Ты злой, оказывается. Представь, если б ты угадал? Ты бы сделал мне больно. Но ты не угадал. Он нужен мне. Мне хорошо с ним.

– Конечно. Если б не бессонница, – сказал я и вышел.

Но тут же вернулся:

– Извини. Я дерьмо.

– Бывает. Спи спокойно.

– Я хотел бы с тобой… Ну, побыть, пожить, не знаю…

– Со всеми не поживешь.

Я пошел спать и довольно скоро заснул.

Проснулся оттого, что Нюра во сне прижималась ко мне, обнимала и что-то бормотала.

– Эй, – сказал я тихо, – эй, очнись.

Она открыла глаза.

Я дотронулся пальцами до ее щеки. Она чуть повернула голову, поцеловала мои пальцы. Проснулась совсем. Вздохнула.

– Зачем ты меня разбудил?

– Кумир снился?

– Трижды дурак. Тронешь меня – убью.

Дурак, сказал я себе. Вот уж воистину.

Но мне, дураку, было хорошо. Я давно уже не любил никого, а сегодня за несколько часов полюбил сразу двух женщин.

Утром Матвей ушел раньше всех – на службу. Сказал, что, если хотим, можем гостить. Мы поблагодарили, но гостить не собирались и распрощались с ним.

Я слонялся, никак не мог остаться с Таней наедине. Я хотел попросить разрешения писать ей письма. Я никому до этого не писал писем.

Улучил момент. Она разрешила.

– Может, вам темные очки дать? – деликатно спросила она Нюру, которая рассматривала в зеркале синяк под глазом – след вчерашней стычки с рыдающими девицами. Синяк был большим и лиловым.

– Никогда не ношу темных очков, – сказала Нюра.

И мы ушли.

Дошли до платформы, сели в электричку, поехали в Москву.

Потом в метро.

Она вела, была впереди, хотя мы шли рядом.

Я придумал игру не спрашивать ее ни о чем. Она куда-то ведет меня. Пусть ведет.

Доехали до «Пражской». Вышли. Район совсем для меня незнакомый. Магазин «Обои». У этого магазина Нюра меня оставила, сказав, что скоро вернется.

Вернулась она через два часа.

Я почему-то ничуть не беспокоился, я знал, что она вернется.

Она вернулась.

На глазу пиратская черная повязка. Причем не тряпица какая-нибудь, а словно нарочно сшитая – плотный черный кругляш и две аккуратные тесемочки.

Она дала мне деньги.

– На билет хватит?

– Даже лишние.

– Лишних не бывает.

– А ты остаешься?

– Нет.

– Едешь домой тоже? Поехали вместе. Или слушай, поехали ко мне в гости. Саратов замечательный город, хоть я его не люблю.

Конец ознакомительного фрагмента.