Песнопение и правда длилось почти пятнадцать минут, за которые я успела взбодриться, почувствовать прирост сил и ощутить, как потеплело в груди от разгоревшейся чуть ярче искры. Мне было так хорошо и спокойно, что хотелось смеяться… пока я не глянула на Вэйда. Желая найти в его лице отражение своей радости, я наткнулась на упрямый взгляд, плотно сжатые губы и нездоровую бледность.

— Эй, Грюнэр? — позвала тихо, но не дождалась ответа. Он продолжал смотреть перед собой, прямой и непреклонный. — Вэйд?

— ‎Полукровки, — вздохнул Гарс, неодобрительно покачав головой, — они слишком восприимчивы к благословениям. Врожденный дефект из-за смешения кровей.

— ‎И что делать?

Песнь рассыпалась по полу, взлетала под самый потолок звонким эхом, легким ветром касалась кожи и злорадно мучила моего жениха.

— Ничего. Вывести его мы не сможем, он не пойдет, придется ждать, пока песнь завершится.

— ‎Но ему же плохо, — вытащив платок из-под манжеты, я старательно промокнула испарину, проступившую на его лбу, с беспокойством отметив, что Вэйд даже не заметил моего прикосновения.

— ‎Очень плохо, — хмуро подтвердил Гарс, — пусть платит свою цену за недоверие.

— ‎За какое еще недоверие? — Песня меня больше не интересовала. Не такая уж она и замечательная, если прислушаться. Что я в ней вообще нашла?

— ‎Вэйд знал, что так будет, но не посчитал нужным отправить нас вдвоем. Решил, должно быть, что я выкраду тебя прямо из храма.

— ‎А вы бы выкрали?

— ‎Не настолько сильно мне хочется тебя изучить, чтобы портить отношения с тем, кто в свое время спас мне жизнь, — громче, чем следовало, возмутился Гарс. Несколько горожан, стоявших в последнем ряду, обернулись в удивлении, но быстро поняв, кто топчется всего в трех шагах от них, быстро отвернулись, невольно подавшись вперед, подальше от нас. Заметив это, Отравитель смущенно кашлянул.

— ‎Ну выкрасть же из дома своего спасителя вы пытались. Целых три раза.

— ‎Все должно было пройти тихо и незаметно, — огрызнулся он, — я бы забрал тебя всего на пару часов. Вернул бы до ужина, Вэйд и не заметил бы, что ты пропадала.

— ‎Послушайте, Гарс…

— ‎Ганэш, — перебили меня.

— ‎Что?

— ‎Ты постоянно забываешь о правилах этикета. И, раз уж ты не в состоянии запомнить, что ко мне нужно обращаться лорд Гарс или легат Гарс, то просто зови по имени.

— ‎Вы же понимаете, что я сейчас не засмущаюсь и не начну звать вас лордом Гарсом? Ганэш, так Ганэш.

— ‎И на ты, пожалуйста, — ухмыльнулся он.

— ‎Да без проблем, — легко согласилась я, подавившись вздохом от его следующей фразы:

— ‎Вэйд почернеет от злости, когда узнает, что со мной на неофициальный тон ты перешла раньше, чем с ним.

— И как он только вас терпит?

— ‎Со временем поймешь. — пообещал Гарс, чтобы в следующее мгновение опровергнуть свое же заявление. — Знаешь, как Селину в детстве звали? Нет? Ну что ж, тогда я буду звать тебя Сэл. Ты же не против? Я рад.

И не успев даже слова сказать, я вдруг стала Сэл.

Мелодия оборвалась резко. Вот эхо еще тянет за собой звук, а в следующее мгновение все будто обрубили. Песнопение завершилось, Вэйд вздрогнул и пошатнулся, но устоял на ногах, поддерживаемый сразу мной и Ганэшем.

— Его нужно отвести в сторону, — заметил Отравитель, вглядываясь в зашевелившуюся толпу, — пока нас не затоптали.

Женишок мой подмороженный только зашевелился, а мы его уже под ручки, не сговариваясь, потащили в самый темный угол, за колонны, спугнув стайку послушниц, обитавших там до нас.

Опершись рукой о гладкий мрамор, Вэйд несколько раз глубоко вздохнул, приходя в себя.