— Ну что, пойдемте? — мое нетерпение вызвало едва заметную улыбку Вэйда и недовольное ворчание Гарса:

— ‎Пойдемте. — передразнил он меня. — Я, по-вашему, совсем ума лишился, добровольно соваться в этот гадюшник… уж лучше без защитной маски семь часов кряду вытяжку из борски перегонять. Умер бы в мучениях, но хоть не опозоренный.

— ‎Твоя была идея, — безразличный к стенаниям своего друга, Вэйд увлек меня к ступеням, — показать ей инициированных жриц.

— ‎Я предложил, воплощать в жизнь мою гениальную идею должен был ты, — продолжал ворчать Гарс, но послушно шел за нами, будто привязанный, отставая ровно на один шаг.

— ‎Во внутреннюю залу, к Мудрой, меня не пустят.

— ‎Вот и позволил бы мне взять твою невесту после обеда. — неохотно пошел на попятную Отравитель. — Сегодня у меня свободен весь день, я бы ей и храм показал, и Мудрую вместе со всеми ее жрицами…

— ‎И свою лабораторию, — язвительно перебил его Вэйд.

Я скромненько молчала, жадно прислушиваясь к их разговору, отчаянно желая, чтобы арочный вход не приближался так быстро. До нас уже долетали легкие, воздушные, будто бы кружащие в воздухе мелодии.

— Ты поэтому меня на песнопение потащил? — лица Гарса я не видела, но была уверена, что он неприятно скривился. Наблюдала я уже такое выражение запредельного недовольства на лице Отравителя. Худое и слегка вытянутое, с длинным носом и острыми скулами, оно сразу же приобретало какой-то зловещий вид. — Мстишь мне за то, чего я еще даже не совершил?

— ‎Три раза, — туманно напомнил Вэйд.

— ‎Неудачные попытки, — невозмутимо отозвался Гарс, — хочу заметить, что твой упрямый дворецкий не то, Селину мне не отдал, но даже в дом не пустил…

— ‎Подождите, вы хотели забрать меня в свою лабораторию? Три раза? — не выдержала я, вывернув голову насколько это только было возможно, чтобы взглянуть на этого типа.

— ‎Всего лишь маленькая экскурсия, — горячо заверил тот, добавив тихо, — и парочка неопасных анализов…

— ‎Ганэш, — одернул его Вэйд.

— ‎Она бы не пострадала, — вскинулся Отравитель, оправдываясь, спеша высказаться раньше, чем мы преодолеем последние четыре ступени, — я бы никогда не причинил вред твоей невесте. Вэйд, ты должен мне верить, сколько мы уже знакомы? Да мы же воевали вместе!

— ‎Воевали? — удивилась я. — Так последняя война закончилась больше тридцати лет назад…

— ‎Интересно? — оживился Гарс, порывисто качнувшись ближе и зашептав. — Как насчет встретиться за чашечкой чая, в каком-нибудь уютном кафе? Где я все тебе подробно расскажу.

— ‎Ганэш, — на этот раз в ровном голосе Вэйда проскользнули раздраженные нотки, и Гарс покорно заткнулся.

В храм мы ступили под переливчатую, дивную мелодию, в гробовом молчании.

Огромное светлое помещение с колоннами и сводчатым потолком было до отказа забито нелюдьми. Светлые были везде. И все они стояли спиной к нам, благоговейно внимая мелодии, в которой можно было различить густой гул струн, звонкие переливы флейты и ненавязчивую дробь, такую глухую и мягкую. И голос, сильный и напевный, он вплетался в мелодию, дополняя и завершая ее.

— А это…

— ‎Мертвый язык, — не дав мне сформулировать вопрос, тихо ответил Вэйд, когда я осознала, что не понимаю ни слова, и решила полюбопытствовать, — благословение седьмой ступени. Благодать.

О том, что седьмая ступень – самая простенькая, я уже знала, хотя до сих пор не могла понять, как у них тут все работает.

— Бездарно потраченные пятнадцать минут моей жизни, — вздохнул Гарс.

И это он еще не посчитал, сколько времени ему придется потратить, сопровождая меня во внутреннюю залу, но жалко мне его не было. Экспериментатор, энтузиазмом на всю голову стукнутый, хотел затащить меня в свою лабораторию и неизвестно что сделать, мне ли ему сочувствовать?