А тут как бы не получилось… приключение само ждало его на лестнице и чуть не оказалось раздавленным.

— Смотреть же надо, куда идете, — сдавленно прохрипела я, похлопав развалившегося на мне Вэйда по спине. То ли он на конец пледа наступил, то ли об мою ногу споткнулся, но приземлился точнехонько на меня и сползать не торопился.

— ‎Селина, — раздалось угрожающе надо мной, — что ты здесь делаешь?

— ‎В засаде сидела, пока вы меня убить не попытались. Может, слезете уже?

Послушно сполз, сел рядом и даже не поленился поинтересоваться:

— Ты в порядке?

На то, чтобы проверить, все ли со мной хорошо, ушло меньше минуты; ощупывание своих придавленных косточек я завершила оптимистичным:

— ‎Нормально.

— ‎Тогда, быть может, объяснишь мне, что ты делаешь здесь, когда должна спать в своей кровати?

— ‎Вас ждала, скандал хотела устроить, — моя просто запредельная честность ознаменовалась долгой, пораженной тишиной, нарушил которую неуверенный вопрос:

— ‎А есть повод?

И это меня очень возмутило:

— ‎То есть, вы до сих пор не вспомнили?!

На этот раз молчал он недолго, а когда заговорил, сразу стало ясно, что озарение таки настигло его темную голову. Наконец-то.

— Что ты хочешь в качестве извинений?

— ‎Чего?

— ‎Украшения? Ткани? Быть может, меха?

— ‎А просто извиниться не вариант? — опешила я. Такого у меня, пожалуй, еще не было. Нет чтобы извинения цветами подкрепить или там коробкой конфет, это я еще понимаю, но вот так взять и откупиться… да сейчас. — Я вас, между прочим, ждала. В корсете ждала, чуть не задохнулась, а вы в это время что делали?

— Допрашивал адептов, — проворчал Вэйд, дернув плечом, — в катакомбах под городом.

— Где-где?

— ‎Где их поймали, там и допрашивал.

— А доставить их к вам никто не додумался, что ли?

Сначала мне показалось, что ответа не будет, что меня просто проигнорируют и сейчас уйдут к себе отдыхать… зря я так плохо думала о Вэйде.

Он не ушел и даже попытался объяснить, что адепты, загнанные в угол, воспользовались какой-то завесой, отгородившей их от преследователей. И пускай городская стража не смогла вскрыть плетение, но дознавателя вызвать они додумались. А для дара Вэйда просто не было преград. Допрос прошел успешно, все было запротоколировано, а завеса адептов все же взломана… мир их подгорелым останочкам.

— Тот, кто составлял плетение, не счел нужным позаботиться о защите тех, кто его использует, — устало сгорбившись, Вэйд оперся локтями о колени, глядя куда-то вперед. Лично я в этой густой темноте с трудом даже его очертания различала и никак не могла понять, что он там разглядывает, — как только на завесу надавили чуть сильнее, в попытке ее пробить, плетение выжгло все изнутри.

— ‎Сурово…

— ‎Адепты не признают ценность жизни. Ни чужой, ни своей.

— ‎И чего? Все совсем плохо? Или чуть-чуть хорошо? Или это военная тайна, и мне знать ни о чем не полагается?

— ‎Тайна? — Вэйн невесело хмыкнул. — Они до сих пор в столице только из-за тебя. Ждут, стараются выгадать момент, еще на что-то надеются. Но это не страшно, вполне возможно, им осталось недолго.

— ‎Почему это?

— ‎Их императорское высочество уже отправил в Темные земли делегацию. До Мглистого удела они доберутся в лучшем случае за неделю, и, если храмовники будут достаточно убедительны, хейзар отдаст им сосуд, который забрал прямо из круга, но так до сих пор и не уничтожил. — Вэйд говорил, но голос его звучал странно. И дело было даже не в том, что он сочувствовал несчастному человеку, волей судьбы ставшему сосудом, совсем даже нет, все было намного эгоистичнее: