— Я поняла, — согласилась Джини. — Я вызову зачистку и сообщу о нападении, скажу, что про тебя ничего не знаю.

— Спасибо.

— Осмотрительнее будь, — сказала она, когда оделся и направился к двери.

— Да уж непременно, — пообещал я. Потянулся к ручке двери. — Слушай, — обернулся на Джини, — а на девице нет приворота?

— Что? — нахмурилась женщина.

— Приворот ведьмовской, — вздохнул я, — можешь посмотреть?

Она всмотрелась в меня, попробовал сделать вид, что это просто вопрос, просто интересно, что ничего такого, есть подозрения, как на меня с помощью девчонки вышли, но ничего другого. В общем натянул вид полный безразличия и обыденности. Будто это просто стандартная проверка — не больше, не меньше.

Джини перевела взгляд на девочку. Подошла к ней.

Я мало каким ведьмам доверял. Джини одна из немногих. Знал её с детства, в непростые отношения с моим отцом не вникал, но и так всё понятно, если пораскинуть мозгами. А мне не надо вообще этого — мне от этого никак, ни жарко, ни холодно.

— Нет на ней приворота, — задумчиво произнесла Джини.

Хотел спросить, уверена ли она, но тем самым выдал бы себя и вопрос из разряда “просто интересно” перешёл бы в разряд “что-то совсем не так”, а это чревато неприятными последствиями. Разберусь с этим позднее.

— А вот обиды много… — задумчиво произнесла женщина.

— Обиды? — переспросил я, оборачиваясь, хотя хотел уже наконец уйти.

— Да, — она погладила голову девчонки, и кажется сделала её сон более крепким и спокойным, — есть такие люди, Сеймур, которые милые и славные, не делают никому ничего плохого, но их все норовят задеть. Знаешь, наверное, как слабого — прижать, сделать больно, доказать себе, что сильнее…

— Не знаю, — честно ответил я, потому что в соперники всегда выбирал сильного, а что до тех кого уничтожал, то дело было не в слабости или силе, а в верности и чести. И предательстве.

— А вот бывает. Такие люди и сами не понимают, что с ними не так, но им от всех достаётся, — проговорила Джини и грустно улыбнулась. Потом глянула на меня. — Не обижай её, Сеймур.

— Не собирался, — ответил я и вышел.

“Не обижай!”

С ума сошла? Я этой девице жизнь спасаю, что ж мне теперь делать, если спасая от смерти, приходится её прикладывать немного? Мне с ней как быть, если она вот даже воды боится? Как она на этот остров Хой добралась вообще? Мамаша задала дочке задачку. И не могла же не знать, что ребёнка парализует от вида воды, чувства воды и ощущения воды? И эта мелкая живёт в месте, где воды хоть отбавляй, и с неба она льётся с завидной регулярностью. Ухахочешься.

К машине вернулся быстро, ещё бы — никаких помех. Прислушался — тишина. Трупы на месте, значит пока никто не приходил, иначе забрали бы. Залез в салон, вытащил рюкзак, удивительно, но сухой, потому что зацепился за водительское сидение и повис над заполневшей салон водой. Ботинки наполовину намокли, но не критично. Сушка сделает своё дело за то время, которое у меня было. Почти вылез, чтобы уходить, а на глаза попала эта её игрушка. Кит-убийца.

Красивые черти. Видел их, пока ходил на судах в море, не раз. Невероятно прекрасное животное, действительно совершенный морской хищник. Потянулся и вытащил из воды.

— Рокки, значит? — усмехнулся. — Прелесть какая.

Выжал от воды игрушку, которая у меня в руке вся поместилась. Если есть имя, значит важна. Такие мелочи научился ценить вот в том отрезке жизни, когда был, наверное, больше всего человеком, а не зверем. Но… кончилось. Осталось где-то там. А мне надо дальше.

Пришёл в дом, когда уже все спали, видел, как Джини, видимо дождавшись моего возвращения, потушила свет в своей, как я знал, комнате.