Я прошёл в сушку, поставил обувь девчонки, потом разулся и поставил рядом свою. Поднялся наверх.

Маккензи спала, сопела во сне. Сам не понял, но пощупал её лоб, потому что меньше всего мне надо, чтобы она заболела, или мне придётся оставить её здесь, а это опасно. Опасно! И мне есть дело до этого. Дело до безопасности девчонки, которая не прекратила сладко пахнуть.

А что ты хотел, Сеймур? Джини сказала, что приворота нет и значит сразу отпустило? Нет, друг, это она сама собой особенная. И только этого мне не хватало.

Вздохнув, я завалился рядом. Мысли бродили внутри головы, недобрые и тяжёлые.

Война. Кто с кем? Только оборотни? Или же всех одарённых заденет? Что вообще устроила Сенга Линсхем? Драная кошка! Надо бы связаться с Линдси и спросить, что происходит. Только не отсюда… или… можно и отсюда, это же не помешает, будет означать, что я место своего пребывания в течении пяти последних лет не покинул. Надо прикинуть, как лучше. Надо…

Но усталость, разливающееся тепло от мазей Джини и сопение девчушки сделали своё дело и я всё же уснул, вот так на середине мысли. Закрыл глаза и провалился с тёмное и пустое.

8. Глава 8. Маккензи

— Маккензи, подъём! — приказал мне этот жуткий голос, обладатель которого превратил мою жизнь в ад.

Я открыла глаза, моргая и пытаясь понять, где я, что случилось и… вчера уже прошло? Или нет, и было ли оно, это жуткое вчера?

Но я перевела взгляд на возвышающегося надо мной мужчину — о, оно было, ещё как! Он же никуда не делся. Вот стоит, словно гора, занимая всё пространство собой. На этот раз одет хотя бы в спортивные штаны. Сверху ничего, кроме бинтов и пластырей. И тату.

В дверь постучали. Он откликнулся, разрешая войти и оборачиваясь навстречу вошедшему.

— Вещи, Сеймур, — заходя, проговорила женщина приятной наружности, на вид ей около пятидесяти, весьма интересное лицо, тёмные волосы, ни одного седого. Глаза светло-карие, такие лучистые, только радужка тёмная.

— Спасибо, Джини, — проговорил он удивительно мягко, точнее, не знаю, как объяснить, грубо, всё так же грубо, такая себе, я бы сказала, благодарность, но судя по всему для этого мужика это просто верх возможностей.

— Как ты собираешься дальше передвигаться? — поинтересовалась она.

— Не скажу, — ответил он. Грубо ответил, но женщина улыбнулась. — Но одну из твоих машин заберу, потом расскажу, где оставил.

— Как скажешь, — без раздумий согласилась она. — Тогда удачи, дорогой. Привет Дункану.

— А Маржери? — так уже привычно для меня прищурился мужчина.

— И ей передай, мне не жалко, — рассмеялась женщина, а потом, я поверить своим глазам не могла, но ущипнула его за ягодицу и вышла.

А он не отреагировал. Вообще. Повернулся ко мне, всмотрелся, точно зная, что не сплю.

— Вставай, рыбка!

— Она… ущипнула… — и я сама не поняла, зачем я снова сказала глупость какую-то, ведь могла бы сделать вид, что не заметила. Да?

— Она делает это с тех пор как я родился, — совершенно спокойно ответил Сеймур. Разделяя вещи, которые принесла женщина. Мои от своих, вероятно. — Точнее, до трёх лет она щипала меня за зад, потом переключилась на щёки, а лет в четырнадцать снова вернулась к заднице.

Он положил моё платье и что-то ещё.

— Она тебе бельё дала, а то испереживалась как ты, бедняжка, без трусов будешь передвигаться, — ухмыльнулся он. — Вставай, одевайся, у нас времени до того, как рассветёт не много.

Я хотела спросить, что такого в рассвете, но хотя бы понятно стало, что сейчас совсем раннее утро, и я спала несколько часов получается. С удивлением заметила, что выспалась. Вообще не помню, что мне снилось, точнее сначала было холодно и жутко, но потом отпустило и сон без сновидений, удивительно и отрадно. В этом хаосе, так тем более.