Укутал её в одеяло, гладя по голове, пока она всхлипывая не провалилась в сон. Успел только вещи собрать, как явилась Джини.

— Давай, заберу в прачечную, — предложила она. Глянула на девчонку.

— Спит, — кивнул я.

— Тебе тоже не помешало бы.

— Позднее.

— Что случилось, мальчик? — всмотрелась в меня женщина.

— Судя по всему — война, — ответил я встречаясь с её нахмуренным взглядом.

Джини нахмурилась. Взгляд потяжелел.

— Нам ничего не сообщили. От Дункана не было никаких вестей, — заметила она.

— У МакФэлана тоже тихо, — ответил я. — С меня начать решили.

— Ты уверен, что это не…

— Джини, — перебил её. — Прости, но двое на дороге до начала шторма, шестеро вокруг моего дома и двое у моста… и это не все. Мне показалось, вероятно!

— Кто? — спокойно спросила Джини.

— Линсхэмы, — ответил и ухмыльнулся её удивлению. Если ещё и она спросит у меня, уверен ли я — взорвусь.

— Сенга всегда была на стороне МакАртуров, — заметила она тем не менее.

— Была, но они живут сами в себе, ты когда кого-то из них последний раз видела?

Женщина согласно повела головой.

— Давай обработаю раны, — предложила она.

— Потом, — отмахнулся я, — мне надо вернуться к машине.

— Вещи мокрые и грязные.

— Варианты?

— Подождать до утра? — пожала плечами Джини.

— Не подходит, — отрезал, зная, что она не полезет в выяснения причин, а мне надо сейчас забрать из машины вещи. В рюкзаке были документы девчонки, если их найдут, будет плохо. Даже если она не виновата, то тогда-то уж точно втянут и, конечно, ничем хорошим для малышки это не кончится. Хотя, сейчас-то не лучше. — А ты можешь? — посмотрел я на женщину.

— Подожди-ка, — остановила она меня.

Не было её совсем недолго, вернулась с аптечкой, конечно зельями своими, куда без них, и чем-то вроде спортивного костюма.

— Это что вообще? — сощурился я.

— Сухое и радуйся, — прокомментировала она. Поставила аптечку и не спрашивая стала обрабатывать раны, которых на мне было предостаточно. Самая здоровая на спине. Но и руки, на бедре внушительная. Потрепали достойно.

Я терпел болезненные манипуляции, думая, как мне выбираться отсюда. И главное, как девицу вытаскивать. Если вот Джини заговорит о законах, или ещё какой неведомой хрени — что делать? Закон обойти? Вопросы о смерти не стояли только в случае пользы нашему сообществу. Какую пользу может принести девчонка? Фоткать нас будет? Красота! Отец будет в восторге!

— Что будешь делать с ней? — всё же коснулась щекотливой темы Джини. Но понятно — она смотрящая здесь, главная, если на её территории такое вот происходит, то по голове не погладят. И спасёт её только то, что во всём этом участвовал я.

— Тебя не касается, — ответил я.

— Сеймур…

— Какого ответа ты ждёшь на свой вопрос? Какого?

— Она человек, — снова повторила Джини. — И она видела одарённых, которые оборачиваются в рысей. И тебя, полагаю, тоже? Это…

— Мне её утопить теперь? — она закончила и я встал, надевая штаны, которые она принесла.

— Ты — это ты, Сеймур.

— Потрясающе. Что бы это не значило — это потрясающе, Джини!

— Мало ты народа покалечил, мальчик? — прошипела она, видимо поясняя свою глубокую мысль о том, что я — это я.

— Немало, но я могу сказать, что ни разу не было это сделано мною ради удовольствия, — взвился я, почти переходя на рычание. — Или ты скажешь, что это не так?

— Будь по твоему, мальчик, — сделала вид, что сдалась. — Сообщить о ней?

— Я сам разберусь. Скрывать её не намерен, но сообщать о ней сейчас запрещаю, потому что не знаю, кто она, и какого дьявола возле меня делает. Раз. А два — мы не знаем, что там у Дункана происходит и пока я не доберусь до Эдинбурга…