Так началась моя Робинзонада, которая должна была продлиться три недели. Август – месяц сбора лесных ягод и грибов. Так что поутру я рыбачил, ловя рыбку на один день, собирал грибочки, всё жаря на чугунной сковороде с солью и душицей, которую по импортному называют «орегано». Затем отсыпался, после чего обходил полянки в поисках полезных трав, северного мха – «ягеля» и лишайников на деревьях. Их я собирал или счищал с коры деревьев ножиком, складывая в тряпочные мешочки.

В одном из таких походов вышел к деревне, расположенной в полудне хода от моей лёжки. Соваться в неё я не стал по определённой причине, но из-за кустов поглядел, как молодой помещик лично порол розгами голых девок – выложил в ряд человек пять, и машет хворостинами. Девки визжат, он смеётся, а вокруг понуро стоят бабы и мужики.

Проведя экзекуцию, выбрал какую-то девицу, которая пошла с ним в его усадьбу, а я произнёс:

– Вот же садист! У девчонки попа горит, а он сексом заниматься возжелал. Помещик – хозяин жизни. И деревня-то убогая всего в двадцать зачуханных дворов, а все равно – хозяин! Захочет – запорет насмерть, захочет – продаст семью раздельно по одному человеку разным хозяевам, захочет – на каторгу без суда отправит. Оказавшись у власти пришлые немцы сделали себе такие привилегии, а подчинившиеся им отчественные родовитые бояре к своему удовольствию приняли эти изменения в укладе жизни русского общества. Сколько самодуров среди них – не счесть.

После просмотра «кина» желание купить хлеба у них пропало, и вообще передумал попадаться жителям на глаза. Дня через два снова направился в сторону деревни в поисках лекарственных трав. Сидя за стволом дерева, шкрябал потихоньку зелено-сине-жёлтую пармелию, когда услышал, что кто-то ломится по лесу. Раздались крики мужиков:

– Держи её!

– Куда она делась?

– Вон бежит, догоняй.

Я прижался к окружённому высокой травой стволу дерева, чтобы со стороны меня не было видно. Иногда оглядываясь, в мою сторону бежала девушка, а следом, перекрикиваясь, её преследовали трое мужиков. Про себя я подумал: «Если будет бежать, не убежит. Мужики все равно догонят. Тут прятаться надо».

Девушка обежала густые кусты черёмухи и дикой малины, скрывшись от преследователей, и летела в мою сторону. Когда она добежала до моего дерева, я вышел из-за него и, схватив девицу за сарафан, завалил в траву, сразу зажав ей рот рукой.

– Тихо лежи! Авось, не найдут.

Мы лежали в траве за деревом, наблюдая за преследователями. Они окружили кусты, долго шебуршили там руками, раздвигая ветви.

– Прохор, говорю, она дальше побежала.

– Так не видно и не слышно девку. Здесь должна спрятаться.

Мужики пошли дальше в нашу сторону.

Я подумал, что если они увидят примятую траву, найдут нас. Однако они сместились чуть в сторону и прошли мимо нашего дерева метрах в десяти, уходя дальше в лес.

– Как тебя, фея леса, зовут? Уходить отсель надо, иначе возвращаясь, могут на нас наткнуться.

– А куда пойдём?

– Назад к деревне, а потом свернём в сторону.

– А ты кто такой?

– Потом расскажу, пошли.

Мы поднялись и быстро пошли в сторону деревни, прикрывшись от преследователей этим же массивом черёмухи, а потом стали забирать к Неве. Отойдя километров на пять, вышли на лесную дорогу и направились искать мою лёжку.

– Отвечай: как зовут, чего бегаешь, сколько лет, крепостная, семья есть?

Завалив девушку вопросами, прекратил её слёзоизвержение, потому как, когда опасность отступила, девушка шла и рыдала. Всхлипывая, она стала рассказывать о себе:

– Полиной зовут. Есть семья, да я старшая дочь. 17 годков стукнуло. Барин надоел совсем, сил уж нет, выпорет и в кровать тащит. А если не слушаешься, может своим холопам отдать позабавиться. Сейчас меня точно отдаст.