— Не спеши… — я едва успел ухватить запорожца за руку. — Может, сперва хоть палкой дно потыкать? Для верности.

Но Василию уж очень не терпелось поскорее отыскать переправу, только плечом дернул. Не мешай, мол.

— Да постой же, оглашенный!.. Тебе твои наставники разве не говорили: «Не зная броду, не суйся в воду?» — пришлось повысить голос и упереться со всей силы. Ага, вола проще остановить… Пришлось к разуму взывать. — Стой! Нет там гати! Только в болоте увязнешь, а мне придется баб звать, чтобы помогли вытащить. Я же сам не осилю. Вот тут она… — указал я правильное место.

— Баб?.. — задохнулся от возмущения Полупуд, услышав только часть сказанного. — Чтоб меня… низового казака… бабы, как борова из навозной ямы?! Говори, да не заговаривайся! А то я не посмотрю…

Тут Василий наконец-то осознал, куда я показываю пальцем.

— Погодь, Петро... Хочешь сказать, что ты ее видишь? Гать нашу… Прямо сквозь воду? Или опять видение было? Так не курил, вроде… или курил? А ну, признавайся!

— Нет, нет… — очень не хотелось врать, но и объяснить же нормально не получится. — Ничего я такого. Мне, кажется… Просто, ты старые приметы ищешь, а я свежим взглядом оцениваю. Видишь, берег в том месте сильнее сглажен, чем здесь. Стало быть, утоптан сильнее, нахожен...

Вообще-то, положа руку на сердце, если и была какая разница, то только в моем воображении, но казаку, знающему толк в выслеживании зверя или врага, такое объяснение понравилось даже больше, чем ссылка на ведовское умение.

Василий присел, пригляделся внимательнее. Погладил берег ладонью, растер комок сухой земли между пальцами, сухая пыль серой, непросеянной мукой запорошила влажную траву. Сразу же превращаясь в потеки грязи. 

— Молодец, — похвалил чуть погодя. — Зоркий глаз у тебя, Петро. Будут из тебя люди. Я и то не обратил внимания… В самом деле есть разница. Ну, ты нашел — тебе и честь… Полезай первым.

Это уж точно, кто бы сомневался. Как гласит мудрость: всякое доброе дело должно быть наказано. Держал бы рот на замке — хоть попытался бы обсохнуть. А так, будьте любезны… Мокрый дождя не боится. Скорее всего, Василий здраво прикинул, что, если мы все же ошиблись — ему сподручнее меня вызволять из болота, чем самому там барахтаться. И правильно, не положено атаману срамиться и авторитет ронять. Если бабы кого на смех поднимут — пиши пропало. Никакого порядка и в помине больше не будет. А с меня, убогого, какой спрос?..

Впрочем, все эти ворчливые мысли мелькнули в голове мимолетом. Благодаря «помощи извне», я видел гать не хуже, чем траву под ногами. Каждое бревнышко по отдельности. И, не сходя с берега, мог указать места, где придется настил усилить или попробовать обойти… Так что тоже снял сапоги, разделся до пояса, правда, совершенно машинально, — сорочка из-за тумана и так была, хоть заново отжимай… И совсем уже было собрался залезть в воду, когда подумал, что предпринять некоторую предосторожность не помешает. Если люди искренне верят в Бога, то и к наличию в мире нежити-нечисти тоже должны относиться с большим доверием и пониманием, чем к особым умениям «попаданцев».

— Василий, а ты не знаешь, каким подношение можно водяного задобрить?

— Чего? — переспросил тот и то ли похвалил, то ли обругал: — Вот шельма… А я и не сообразил.

Кажется, все-таки хвалит.

— Не, Петро, ты точно не иначе, как в семинарии учился, и если не до кошевого, то до Генерального писаря точно дослужишься. Умен и соображение имеешь… Хоть до Спаса и больше месяца еще, но перед таким важным делом, хозяина здешних вод непременно надо уважить. Хорошо, что мы не весь табак выкурили…