Вынырнув из перехода, мы почти сразу наткнулись на массивное здание городской администрации.

– Нам сюда, – бросила ведьма, выпустив мою руку…

Я пошёл рядом, оглядываясь по сторонам.

– Ты торгуешь с властями?! – Вроде того, – кивнула девушка. – А теперь помолчи, не привлекай лишнего внимания.

Мы прошли внутрь. Здесь нас уже ждал человек, весь словно состоявший из серости: серые брюки, пиджак, рубашка, даже глаза. Казалось, сама его кожа отсвечивает придорожной пылью.

– Прошу следовать за мной.

– Естественно, – высокомерно вздёрнула носик Марьяна. – Ведите!

Мы плутали по коридорам многоэтажного здания, пока совершенно в них не потерялись, растворившись в движении бюрократического потока. Наконец, мужчина, так и не назвавшийся, открыл перед ведьмой дверь, пропуская её в небольшой кабинет. Передо мной же двери закрылись, не скрипнув. Прислонившись спиной к стене, я ждал.

Тогда-то и пришла мысль, что стоит пройтись по улицам, причём не с какой-то целью, а бессознательно – вдруг до сих пор спящая память выведет к родному двору или знакомому бару?.. Мысль эта показалась настолько простой и умной, что я почти бросился на её исполнение, но вовремя одумался – стоило всё же предупредить Марьяну.

Она выскользнула из кабинета минут через десять. В руках у девушки торчала тугая пачка купюр, а вот сумка исчезла. Очевидно, осталась у покупателя. Мы пошли прочь, не говоря друг другу ни слова – хотелось как можно скорее на воздух. Едва спрыгнув с крыльца, Марьяна начала отряхиваться, будто в администрации к ней могло что-то прилипнуть.

– Ну? – нервно спросила она. – Чего?

– Если тебе так неприятно с ними сталкиваться, зачем торгуешь?

– Не то, чтобы у меня был выбор, – грустно улыбнулась Марьяна. – Я ведьма, они – государство, сам понимаешь.

– Наверное… Хочу погулять по городу, ты не против? Может, память подстегну.

– Память? А! Ну да, конечно! Отличная мысль. Ты иди, а я пока по магазинам пройдусь, пополню запасы.

Так я впервые остался с городом наедине. Поначалу шёл пешком, разглядывая цветастые вывески по обе стороны улицы. Никаких ассоциаций, внутри ничего не шевельнулось, несмотря на то что некоторые бренды я знал и считал известными. Странная вещь – амнезия. Отнимает у человека личность, оставляя знания. Словно бы… даёт шанс на действительно новую жизнь ценой всего прошлого опыта.

Я сел в трамвай. Пустота внутри росла, и стук железных колёс о рельсы отдавался в ней звенящим эхом. Чем дальше меня уносило от центра, тем более равнодушно чужим становился город. В конце концов, отмотав пять остановок, я спрыгнул на влажный тротуар и, сунув руки в карманы, побрёл, куда глаза глядят.

Ветер, забираясь под куртку, холодил шею и грудь. Близился вечер. Я протоптал уже не один десяток километров, но вокруг всё ещё высились совершенно чужие дома. Иногда, забредая в уличные кафе или бары, я надеялся, что в голове щёлкнет, и вернётся хотя бы кусочек памяти. Но разум оставался глух к навязанным раздражителям.

А потом я заметил девушку с чёрными волосами, и мир вокруг взорвался, но недавними воспоминаниями – запах болотных ягод, душный дурман дремлющей чащи. Корявая изба и пол, перепачканный илом и опадающими с волос листьями. Хозяйка сибирского леса, обнажённая, с искрящейся в лунном свете белой кожей – чистая, словно снег, богиня колдовской ночи.

«Зачем я здесь? Она ведь там, ждёт меня… Или не ждёт, всё равно!»

Я побежал, неловко запахивая курткуот ветра, поправляя сбившуюся набок шапку. Каждая секунда промедления казалась преступлением. Запрыгнув в автобус, я нетерпеливо забарабанил пальцами по стеклу. Нужно было спешить к ней, домой!