Ее и раньше коробило от его плоских шуток на тему секса, а сейчас и подавно оказалось мимо кассы.

- Володь, входящий колотится, - соврала она. – До завтра.

Днем ей все-таки удалось поспать, и хотя голова была немного неродная, чувствовала Маська себя вполне сносно. Просто не хотелось никуда ехать.

Давай уже честно, Масяня, просто не хочется видеть любезного жениха.

Ну… возможно. Все-таки целую неделю рядом, двадцать четыре часа в сутки. С непривычки нелегко. Надо отдохнуть.

Блин, а замуж как?

Ну там все-таки не круглосуточно, у него работа есть. Да и привыкну. Это же первый раз так плотно.

Отмахнувшись от внутреннего голоса, Маська включила ноутбук, открыла нотную программу и принялась расписывать Чеснокова на шесть партий. Уже через несколько минут выяснилось: задачка не для первоклассников. Мало того что сам исходник непростой, так еще и Пал Григорьич над ним неплохо поработал.

Это было как собирать пазл, и кусочки ни за что не хотели становиться на правильные места. Модуляции в смежные тональности связывали руки. Шестиглавые аккорды пыхали диссонансом, как змей-горыныч пламенем. Маська злилась, стирала, начинала заново.

Конечно, она могла сесть за пианино и банально добиться желаемого перебором. Но это, в ее понимании было как у Остапа Бендера: «низкий сорт, нечистая работа». Пианино мешало ей слышать хоровой звук. Да и вообще она с ним не дружила. С тех пор, как ее запороли на вступительном экзамене в музыкалку.

Бабушка, школьная учительница пения, сама готовившая Маську к поступлению, пошла разбираться.

Девочка умненькая, сказали ей, с отличным слухом, но не пианистка, сразу видно. Пойдете на хоровое?

Петь Маське нравилось. Как потом выяснилось, сыграла она на экзамене на троечку, а спела на пять с плюсом. Так что на хор пошла с удовольствием, а фоно с тех пор невзлюбила, хотя на пятерку и вытягивала - исключительно на упертости и работоспособности как у киборга.

Любопытно, что Володька тоже к инструменту почти не подходил, лишь изредка наигрывал какие-нибудь импровизации.

Знаешь, Мась, говорил он, может, это болезненные амбиции, но когда понял, что руку до конца не восстановить, желание играть исчезло абсолютно. А до этого мог по десять часов в день за роялем проводить, и даже больше.

Ну ладно профессионально, не могла взять в толк Маська, а для собственного удовольствия?

Мне это больше не доставляет удовольствия, отрезал он, всем своим видом дав понять, что тема закрыта.

***

Мучить партитуру Маська закончила в четвертом часу утра. Просмотрела еще раз с самого начала – годится. Хотя обычно она так не делала. Приносила исходник, и если его одобряли большинством голосом, занималась обработкой. И почему в этот раз поступила по-другому, не могла сказать.

Произведение сложное, да еще и церковное. Немного жутковатое, продирающее до печенок. С ней оно совпало по всяким внутренним частотам, а вот зайдет ли остальным? Если певцам не нравится то, что они поют, ничего хорошего не выйдет, это правило. Ладно еще одному, ну двум, но если возражали уже трое, Маська откладывала ноты в сторону, даже если сама была очарована.

Так, Андрюша с Аллой точно будут за, Маська третья, а как воспримут другие? Для Сережи сложновато, для Ирочки тоже, к тому же той больше нравилось «веселенькое». Они вообще были в хоре самыми слабыми с точки зрения техники и слуха, зато с хорошими голосами, поэтому Маська, расписывая партитуру, кидала все сложные ходы Андрею и себе. Оставался Володька. Его партия была как раз несложной, но и он не любил «мрачняк».