— Позови стражу! Пусть её немедленно вышвырнут отсюда!

— Не нужно стражи, я уйду сама… — произнесла Тами, отступая в сторону выхода.

Даже в сером полумраке Джорли видела, с какой силой она сжимает в руке фонарь. Казалось, ещё мгновение, и он треснет под её пальцами.

— Мне жаль... Я сочувствую вашей утрате, миледи…

— Я не нуждаюсь в твоих утешениях, дочь убийцы! — холодно бросила Кейла, смотря в побледневшее лицо леди Тами. — Я буду молить богов Мироздания, чтобы они избавили наш замок от такой напасти, как ты! Будь проклята ты, и вся твоя семья!

— Мама, умоляю! — прошептала Джорли, но мать будто и не слышала её.

Она прошла вперёд, смотря вслед леди Тами. Тусклый свет отбрасывал от её фигуры кривые тени. Джорли в очередной раз задрожала, но уже не от холода, а от страха.

— Знаешь, на месте моего мужа должен лежать твой отец, — бросила ей в спину Кейла. Леди Тами оступилась, словно злые и колючие слова Кейлы сбили её с ног. — Или же ты сама.

В тишине крипты послышался испуганный вздох. Джорли даже не сразу сообразила, что сорвался он с её губ. Свет от фонаря дрогнул, озаряя каменные лица покойников. Джорли подумала, что, должно быть, даже они осуждающе смотрели сейчас на мать. Какие страшные слова слетали с её языка!

Леди Тами направилась в сторону лестницы, неестественно выпрямив спину. Её размеренные и торопливые шаги глухим эхом отражались от каменных стен крипты.

— Боги, почему Мариус не убил её по дороге в Риверсайс? — шептала Кейла, как только звуки шагов леди Тами смолкли.

Казалось, злость, что придавала Кейле Вэлдон силы, оставила её, ноги подогнулись, и она, как была, опустилась на ледяной пол, взметнув вверх ворохом накрахмаленных юбок.

Сначала Джорли услышала её тихие рыдания, которые чуть позже переросли в оглушительный и рвущий душу на части плач. А она не знала, как утешить мать. Любые слова сейчас казались бессмысленными и не имели никакой силы. Что она могла сказать? Какие слова использовать, чтобы унять горе матери?

— Мама, во имя Мироздания, поостерегись! — присаживаясь рядом с Кейлой, вымолвила Джорли. — Боги тебя покарают за такие слова!

— Боги не слепые, они всё видят, и кара настигнет кого положено! Эта девка пришла сюда, чтобы осквернить своим присутствием память о Грае! — причитала Кейла, сжимая руки в кулак. — Ей не место среди нас, не место!

«Боги, дайте нам всем сил!» — взмолилась Джорли.

Она тяжело вздохнула, поглаживая Кейлу по спине, пока та сотрясалась от громких рыданий, что разносились эхом по крипте.

В очередной раз взмахнув рукой, Джорли задела фонарь. Прочертив дугу, он повалился на пол и выхватил из темноты склеп отца. Глаза Джорли изумлённо распахнулись. Прямо под ликом Грая Вэлдона, вытесанного из камня, лежал букет цветов. Свежих, срезанных не иначе, как сегодня.

Но ведь они с матерью не приносили сегодня цветов!..

14. Бриам

Запах жареных кабаньих рёбрышек щедро сдобренных специями, что выращивали на невысоких склонах южнее Алгáра, а потом развозили по всему королевству, невидимой струйкой тянулся от самых дверей кухни, заставляя живот Бриама болезненно сжиматься, пока он сам брёл по коридору. В очередной раз он пропустил обед, тренируясь во дворе с Джемсом, сыном конюха. Они часто сражались на мечах, отец позволял. Правда, пока то были лишь деревянные мечи, но сир Вистáн, главный оружейник обещал, что вскоре в их руках окажется прочная и острая сталь.

Джемс, рослый молодец, на голову выше Бриама, да и в плечах пошире будет, оказался отличным противником, который не давал Бриаму спуску, не взирая на то, что он сын его лорда. Джемс владел мечом не хуже любого воина в Риверсайсе, отец всегда говорил, что у него в крови умение сражаться и дюжая сила. Наверно поэтому Грай Вэлдон, будучи ещё живым, поощрял их совместные тренировки.