13. Джорли

— Принеси-ка мне фонарь, Амая! — распорядилась Джорли, стоя у крутых ступеней, что тянулись далеко-далеко вниз и растворялись в темноте, скрывающей под собой старую крипту.

Она была построена восемь веков назад, правда изначально мало чем походила на то каменное строение, которым стало впоследствии. Этелхордские рыбаки, что промышляли на реке Ирршай, вырыли под землёй глубокий тоннель, намериваясь использовать его в качестве хранилища для своих припасов. Но этому не суждено было случиться.

В то время в Этелхорде велась непрерывная борьба за власть и трон. Брат шёл на брата, сосед на соседа, пока жестокие и кровопролитные бои не достигли запада и не заставили напуганных рыбаков бежать за Растущее море. Король же Рэйнер, взошедший после сокрушительной победы на престол и прозванный в народе не иначе как Щедрым, пожаловал эти земли первым Вэлдонам, сражавшимся с ним плечом к плечу. На том месте, где был прорыт старый тоннель, позже из грубого камня возвели высокий и надёжный замок, а сам тоннель превратили в крипту. Как позже узнала Джорли, это место выбрали неспроста, поскольку оно имело стратегически выгодное расположение, оказавшись рядом с Янтарной дорогой, на тот момент основным торговым путём, проложенным по суше.

Твёрдый и уверенный голос Джорли отразился от каменных стен и потонул в бездонной пасти развёрстого впереди прохода.

Полногрудая и голубоглазая Амая, что была одного возраста с Джорли, бросилась выполнять распоряжение, и уже через минуту Джорли вместе с матерью спускались по ступеням вниз. Туда, где прочные и ледяные каменные плиты хранили под своими сводами мёртвых из рода Вэлдонов.

Джорли с детства не переносила темноту, холод и звенящую тишину, что, затаившись, поджидали её в крипте. Ей были по душе свет и тепло, излучаемые солнцем, что щедро опаляло своими лучами западные берега Этелхорда, а не каменные надгробья, тянущиеся вдоль стен. После смерти её деда лорда Лестера Вэлдона, который скончался от страшной и практически неизлечимой тизийской лихорадки, и которого Джорли едва ли помнила, поскольку в то время он служил королю Мортосу и жил, в основном, в Кастлкинге, отец часто приводил Джорли и её братьев сюда. Она пугалась до дрожи, стоило ей только спуститься в каменный мешок, из которого, казалось, нет выхода. И лишь мерцающему свету фонаря было под силу помешать мертвецам восстать из их безликих могил.

Её руки, в которых раскачивался тяжёлый фонарь, слегка подрагивали, пока она спускалась вниз, освещая им с матерью путь. Даже здесь на лестнице было зябко, и чем ниже под землю они спускались, тем холоднее становился воздух вокруг.

Позади послышался тихий вздох матери, такой тоскливый и надтреснутый, что сердце Джорли защемило. Она хотела забрать у матери хотя бы часть её переживаний и боли, но не представляла, как это сделать.

Джорли обернулась через плечо, посмотрев на Кейлу Вэлдон. На её лицо ложились призрачные тени, делая его угловатым и болезненно серым. Что ни говори, смерть отца оставила на ней свой отпечаток. Она спускалась торопливо, придерживая длинный подол своего чёрного платья одной рукой.

«Чёрный тебе не к лицу, мама!» — уже в который раз подумала Джорди, разглядывая мать.

Её щёки впали и утратили былой румянец, а это платье её саму делало похожей на покойницу.

С того момента, как схоронили отца, мать ежедневно спускалась сюда, будто ожидая, что однажды увидит Грая Вэлдона живым. Джорли поражала такая преданность. И глядя на мать, она часто задавалась вопросом: а что бы делала она сама, лишившись мужа? Как бы повела себя? Терзалась бы в муках? Или лишь чёрный наряд указывал бы на её вдовье положение? В душе она надеялась, что её будущий муж и будущий король Гарван Рийнард окажется достойным человеком, которого Джорли станет уважать, а возможно и полюбит со временем.