— Что не надо? — взгляд с прищуром скользит по обнаженной коже. — Что же ты перестала дерзить?

— Не трогайте меня, — сильнее впиваюсь ногтями в деревянный комод.

Только сейчас я понимаю, что полностью в его власти, он может сделать со мной все что угодно. Я и так перед ним в неоплатном долгу, от этого моя злость на него еще больше возрастает. Беспомощная, жалкая девчонка. Сама угодила в ловушку, из которой нет выхода. Но я никогда раньше не могла предположить, что можно насильно женить кого-то или удерживать в доме.

— Я буду делать с тобой все что пожелаю. Ты сама дала мне на это право, — низкий голос вибрирует у меня в груди. Сердце перестает биться, когда Герман касается трусиков. Я зажимаюсь, пытаюсь свести ноги, но он не позволяет. Надавив на клитор, Шахов внимательно наблюдает за моей реакцией. А я задыхаюсь от новых для себя ощущений. Меня никто никогда не видел обнаженной, я никому не позволяла ласкать мое тело так откровенно.

— Ты девственница?

Испуганно киваю и, кажется, муж остается доволен ответом.

Грубым рывком он сдирает с меня полотенце. Я едва успеваю вскрикнуть и прикрыть грудь руками.

— Не смей передо мной закрываться, — и я не могу ослушаться приказа.

Он гипнотизирует меня. Проникает в душу, забирается под кожу.

— Ни один мужчина не ласкал твою грудь? — очерчивает пальцем затвердевший сосок. По телу бегут мурашки и… черт возьми, мне приятно! Как бы я ни противилась, мое тело предательски подчиняется мужчине, который возомнил себя моим хозяином. Я кусаю губу, чтобы не застонать, пока во рту не появляется металлический привкус.

Зажмурившись, я жду, что он сейчас потребует отработать долг и жестко меня трахнет. Но когда моих бедер касается что-то прохладное и мокрое, вздрагиваю и осмеливаюсь открыть глаза.

Удивленно моргая, не сразу осознаю, что вообще происходит. Безжалостный зверь по кличке Шах нежно покрывает каждый мой синяк мазью. Не забывая при этом лапать взглядом мою грудь.

— Первое правило: меня называешь по имени и на ты. Я твой муж. Второе: мое слово для тебя закон. Ты передо мной в неоплатном долгу, так что будь послушной девочкой и не зли меня.

— Я могу заплатить. Буду с зарплаты отчислять.

— Тогда третье правило — не будь дурой. Люблю умных.

— Зачем я вам? Тебе.

— Мне для положительного имиджа нужна семья. Балерина и бизнесмен, по-моему, идеальное сочетание. Сына мне родишь. Ну а долг будешь возвращать натурой. Секс я люблю. Много качественного и разнообразного. Поэтому ноги будешь раздвигать по первому моему требованию.

— Ты не бизнесмен, а бандит. И спать я с тобой не буду. Не дождешься, извращенец.

— Не переживай раньше времени. Этот вариант возможен, только если тебя не заберут обратно, — закрыв тюбик с мазью, оставляет его на комоде.

— В смысле? Я же твоя жена, а не вещь, чтобы меня куда-то забирали.

Быстро закутываюсь обратно в полотенце и спрыгиваю на пол.

— О-о, я смотрю, тебе после моих слов сразу же новый статус замужней женщины стал нравится.

Уголки губ дергаются наверх, изображая ухмылку. А в глазах все тот же лютый холод, от которого бегут мурашки. Не прояснив ситуацию, Герман выходит из комнаты. Не заставил меня спать в его постели, что не может не радовать.

Ночью я сплю плохо, мне снятся кошмары с Хомяковым в главной роли. Почему-то мне кажется, что он жив, поэтому Шах и сказал, что меня могут забрать. Я теперь и не знаю, что лучше.

11. Глава 11

— Зачем мне машина с личным водителем и охранник? — насупившись, смотрю на Германа, пока он невозмутимо пьет кофе.

— Так надо, — не поднимая на меня глаз, с кем-то переписывается в телефоне. — Кто ты, чтобы я перед тобой отчитывался?