— Подождите, я что, теперь Матильда Шахова? И наша свадьба была три дня назад?! — ошалев от увиденного, хватаюсь за голову. — Я не хочу! И согласия своего не давала!

— Я тоже безумно рад нашему бракосочетанию, — с некоторой долей сарказма отвечает он.

— Но разве можно так быстро поменять паспорт? — нижняя губа начинает дрожать, и я уже готова разреветься.

— Девчонка так и не поняла, с кем имеет дело, — помощник Шаха смотрит на меня как на идиотку. Этот огромный мужлан мне с первого взгляда не понравился.

— Нет, пожалуйста, скажите, что это сон и я скоро проснусь. Я не хочу быть вашей женой, — глядя на Шаха с мольбой в глазах, прижимаю новенький паспорт к груди. — Отпустите меня, пожалуйста.

— Вытри слезы, — бросает короткий приказ. — Терпеть не могу. Ты забыла, что по телефону умоляла помочь тебе и готова была беспрекословно выполнять все, что я скажу?

— Я была в отчаянии! А вы этим воспользовались!

— Я накрыла на стол, — широко улыбаясь, Маша приглашает на кухню, снижая градус напряжения.

Мне ничего не остается, как последовать за всеми. Чувство неловкости, страха и злости горячей лавой растекается по венам. Здесь все чужое. Дом, люди, вещи. Единственное, чего мне хочется — это сбежать. Но теперь я пленница в золотой клетке, и мне дадут свободу, только когда хозяин наиграется.

— Очень вкусно, — комментирует Раф, попробовав жаркое.

— На здоровье, — расплывается в счастливой улыбке Маша и начинает рассказывать, как прошел ее день в институте. Мужчины внимательно слушают. Раф несколько раз переспрашивает, все ли в порядке и не нужна ли ей защита, из чего я делаю выводы, что у девушки действительно есть проблемы с одногруппниками. Для меня удивительно, что у такого доброго ангела могут быть недоброжелатели.

— Я должна знать, что с Хомяковым. Он жив? — отложив приборы, смотрю на Шаха.

Он не обращает внимания на мой вопрос и продолжает есть. Лишь спустя минуту вытирает рот салфеткой и удостаивает меня снисходительным взглядом.

— Почему ты за него так волнуешься? Может, вернуть тебя ему?

— Я не мяч, чтобы меня туда-сюда швыряли, — храбрюсь, веду себя дерзко, но на самом деле до жути боюсь этого грозного властного мужчину.

— Ты дерзкая и неблагодарная девчонка. Придется тебя прогнуть под себя. Но ничего, балерины же гибкие.

— Я лучше умру, чем буду вашей женой, — резко махнув рукой, задеваю стакан с вишневым соком. Бордовая жидкость мерзкой кляксой расплывается на белой скатерти.

— Маша, проводи, пожалуйста, мою невоспитанную женушку в нашу спальню. Ей надо отдохнуть, может, перестанет хамить и бить посуду, — возвращаясь к еде, командует Шах.

Девушка беспрекословно слушается и, подойдя ко мне, с улыбкой ждет, когда я встану из-за стола и пойду за ней.

— Ненавижу, — прошипев, ухожу из кухни и поднимаюсь на второй этаж следом за сестрой Германа.

— Мати, брат попросил отвести тебя в его комнату, но мне кажется, тебе пока будет комфортнее пожить отдельно, — Маша останавливается в коридоре и, открыв одну из дверей, приглашает войти.

— Спасибо, так действительно будет лучше, — осторожно захожу в светлую просторную комнату. Я невероятно благодарна девочке за теплоту и заботу. Хочется ее обнять и расцеловать. Она такая чудесная, мне до сих пор стыдно, что я грубо с ней разговаривала.

— Полотенце и косметические принадлежности в ванной. Если вдруг что-то понадобится, ты проси, не стесняйся, с удовольствием поделюсь, а завтра можем в магазин поехать.

— Еще раз спасибо, но надеюсь, что завтра меня уже здесь не будет, — мило улыбнувшись в ответ, смотрю, как Маша уходит, оставляя меня одну.