Сначала я мечусь по комнате, как раненая птичка в золотой клетке. Паника, отчаяние, усталость. Все смешивается в груди. В ушах до сих пор звучат слова Шаха, что я его жена. И я не знаю, как мне теперь выкручиваться из цепких лап моего похитителя. Сил и желания рассматривать комнату у меня нет, жутко хочется принять душ и смыть с себя противные прикосновения Хомякова и Шаха.

Оказавшись в ванной, закрываюсь на щеколду и выдыхаю вместе с воздухом напряжение. Быстро стянув с себя одежду, встаю под горячий душ. Боже, как же хорошо… Напряженные как пружина мышцы понемногу расслабляются. А если бы я смогла сегодня позаниматься у станка, было бы вообще прекрасно. Для меня танец — это спасение от боли и переживаний. Когда я танцую, чувствую себя живой. Если меня лишить сцены, я просто умру.

Упершись руками в кафельную стену, пытаюсь собрать хаотичные мысли вместе. Ничего не получается. Не понимаю, как жить дальше, чувствую сильнейшую тревогу в груди. Что будет с Хомяковым? А если он умрет? Раф сказал, что из-за меня Герман развязал войну. Очень надеюсь, что он сильно преувеличил масштаб бедствия. И уж никак не могу принять, что теперь я жена Шахова. Зачем я ему? Тем более в качестве жены. У него много женщин, любую помани — не откажет. Наоборот, будет счастлива. Я же слышала, как девочки в театре с придыханием говорили о нем и мечтали попасть к нему в постель.

Постель, боже! Только сейчас до меня доходит, что я теперь должна спать с Шахом. Во-первых, я его жена, а во-вторых, должница. А он, как известно, долгов не прощает. От одной лишь мысли, что я буду с кем-то кроме Ивана, меня начинает тошнить. Мне необходимо с ним срочно поговорить и объяснить всю ситуацию. Что я не давала согласия на брак и не люблю мужа. Неужели нам придется расстаться из-за прихоти Германа?

Наспех обмотавшись полотенцем, выбегаю из ванной и бросаюсь к своему рюкзаку. Нахожу телефон и набираю номер любимого в надежде, что одного деления заряда хватит на короткий разговор.

— Ваня, любимый, — всхлипываю в трубку, волнуясь, что он меня не простит.

— Я звонил тебе целый день. Если не хочешь общаться, так и скажи. Я тебе не мальчик, чтобы бегать за тобой, — сердито отчитывает меня.

— Ну что ты! Завтра я тебе все объясню. Приезжай пораньше на репетицию. Я очень тебя люблю. Мне надо тебе рассказать…

— Чувствую, что с тобой будет много проблем.

Вздрогнув от низкого голоса, резко оборачиваюсь и роняю телефон. А поднять его под ледяным взглядом мужа смелости не хватает.

10. Глава 10

— Какая неверная жена мне досталась, — качает головой и поднимает телефон. — Молодой человек, Матильда замужем. Забудь ее номер.

Нажав на отбой, кладет гаджет себе в карман. Каждое движение излучает спокойствие и твердость.

— Что вы наделали? Я люблю Ивана, — плотнее заворачиваюсь в полотенце, физически ощущая на теле заинтересованный взгляд Германа. — Вы не имеете права вмешиваться в мою личную жизнь.

— Я не имею права вмешиваться в личную жизнь своей жены? Насмешила. Может мне постельку расстелить, чтобы какой-то балерун трахал мою женщину?

Пара неспешных шагов — и Шахов оказывается так близко, что я дышу не воздухом, а ароматом его духов. Подхватив меня за талию, легко усаживает на комод, провоцируя бурю эмоций в груди. Я не успеваю даже охнуть. Грубые мужские ладони скользят по моим бедрам, разводя их шире. Чувствую, как внутри нарастает паника. Она смертельной удавкой сдавливает горло, когда пальцы Германа оказываются на моих коленях и поднимаются все выше.

— Не надо, — вряд ли мой писк громче рваного дыхания Шаха. — Пожалуйста.