Он промолчал. Я снова попыталась высвободиться, но он прижимал меня крепко. Сжав мой подбородок пятернёй, он заставил меня посмотреть на него. На его лице сияла торжествующая улыбка.

— Ты всё ещё невинна, принцесса. Император дурак, или струсил перед силой песков, но трахать он тебя не стал.

Меня передёрнуло, но я смотрела в лицо бывшего жениха, пытаясь понять одну вещь: он что, в самом деле такой был всегда, а я не замечала?

Словно в ответ на этот вопрос в памяти всплывали детали, его прежние поступки, которые я предпочитала не замечать, отмахивалась. На всё был один ответ: это же Лучано… А сейчас…

— Мне показалось, — тихо сказала я, — что струсил как раз именно ты. Когда проник в мою комнату, раздевал и целовал меня без спроса.

Ой, кажется, я зря это сказала… Его улыбка вдруг приобрела порочный оттенок.

— Какая же ты была сладкая и напуганная… М-м-м…

Он потёрся об меня бёдрами, и я ощутила, как что-то твёрдое упёрлось мне в живот.

— Это называется «член», принцесса, — гадко ухмыльнулся незнакомец с лицом моего жениха. — Старая бабка рисовала тебе картинки, ты должна знать, что мужчины запихивают в женщин.

Как-то уж он слишком осведомлён о происходящем, и о картинках моей бабки, и о том, что император не стал меня брать.

— Нет, я не читаю мыслей, — ухмыльнулся маг, сжимая мне промежность поверх брюк. — Я слушаю, что шепчут тени. Они тоже не слышат твоих мыслей, но догадаться о их течении легко.

Я содрогнулась от отвращения. Да, бабка рассказывала, подробно и много. Но обтекаемо. Настолько, насколько можно было говорить девочке. Потом она ушла в мир теней, а просвещать дальше принцессу в этой области никто не решился.

— Лучано, — попыталась я дозваться до того, кого я раньше знала. — Зачем тебе всё это?

Он снова потёрся об меня бёдрами.

— Я заждался ходить вокруг невинной девы кругами. Смотреть на тебя, представлять, как присвою, и ждать, ждать, ждать. Да, алый свет и… — он резко побледнел, над губой выступил пот, но он через силу продолжил говорить, — то, что было вместе с этим светом, стало для меня неожиданностью. Но сейчас я готов.

Он рванул ворот моей куртки, пуговицы покатились по полу. В следующее мгновение он разорвал сорочку, обнажив грудь и сжав её ладонью. Вокруг меня вспыхнул алый свет.

Лицо Лучано исказилось как от острой, невыносимой муки, но он стиснул челюсти и до боли сдавил мне грудь.

— Я готов забрать твой дар, принцесса, — через силу выдавил он. — Меня ничто не остановит.

На этот раз я была в полном сознании.

Никакой темноты. Я всё понимала. Видела, что происходит.

Вокруг моего тела пылал алый свет. Лучано с исказившимся от боли лицом касался моей обнажённой кожи с намерением взять моё тело.

Только вот он… не был достоин дара.

Я улыбнулась.

Лучано отпрянул от меня.

Я подняла руки ладонями вверх.

Лучано неловко упал на пол, засеменил руками, отползая на заднице, проскальзывая ногами по доскам.

Алое пламя взметнулось выше, окрасило его кожу красным — кожу того, кто был… недостоин дара песков.

Я услышала рядом спокойный голос, будто сотканный из миллиона разных голосов: мужских и женских, старческих и детских, из шороха песчинок в барханах, из шелеста чешуек на лапках скорпиона.

— Тебе же давали шанс, — прошуршал бесплотный вопрос, опалив ветерком мои щёки. — Опять?

Не совсем понимая, что происходит, я во все глаза смотрела на белого до синевы Лучано, который дополз на заднице по полу до стены, упёрся в неё спиной и смотрел на что-то прямо перед собой расширенными от ужаса глазами.

А потом он закричал. Истошно. Страшно.