Я кивнул, сел на стул у окна, расстегнул рукав, закатал до плеча, обнажая сгиб локтя, поднял взгляд на мрачного Саверио.

— Пока ты мне не приказал, — процедил он, — может, всё же вникнешь в мои доводы? Я понимаю, ты свои решения не меняешь, но чувство самосохранения может, всё же, не совсем сдохло?

Привычно сдержав удар ярости от неподчинения, я молча смотрел на старого друга.

— Понял-понял, не закипай, — взлохматил себе волосы Саверио, шагнув вперёд.

Многоопытные руки лекаря стянули предплечье жгутом, в моей вене появилась игла, кровь заструилась по трубке, сцеживаясь в колбу.

— Много в этот раз не возьму. Можешь убить меня прямо здесь и сцеживать самостоятельно. Но если себя угробишь, уже никого не спасёшь. Дай себе восстановиться.

Оценив пытливый взгляд на меня, я кивнул. Саверио с видимым облегчением перевёл дыхание, меняя колбу.

Он был прав, я знал. Он всегда прав. И моё тело подтверждало его правоту. Я снова и снова удерживал отчаянные порывы выдернуть иглу и зарастить рану.

Вместе с кровью из меня вытекала жизненная сила и суть моей магии. Чувство самосохранения, несмотря на все утверждения Саверио, не сдохло, и мне стоило значительных трудов удерживать его на привязи.

Саверио сменил третью колбу и вытащил иглу. Мой короткий взгляд на вену, и рана тут же заросла.

— Как надолго этого хватит? — спросил я, опуская рукав.

— В королевство твоей жёнушки уйдёт половина, — хмуро пробасил Саверио. — Я рассчитываю, что вспышек там не должно быть, но кто этих пустынников знает, припрётся караван от скал, и всё по-новой.

Ловко запечатывая колбы, Саверио был непривычно молчалив.

— Вторая половина? — спросил я.

После долгой паузы, в течение которой лекарь стремительно убрал и промыл инструменты, он всё же ответил.

— Горное княжество просится в руки теней.

Я скрестил руки на груди. Саверио набычился, опуская голову и подавая вперёд плечи, посмотрел на меня исподлобья.

Прикрыв глаза, я глубоко вдохнул. Принять удар гнева, провернуть его внутри себя и не выпустить наружу — сразу после спуска крови это оказалось особенно тяжело. Я видел, как сильно побледнел друг, но в этот раз он стоял твёрдо.

Я оценил его упрямый вид. Похоже, всё серьёзно. Хорошо, что Саверио давно видел меня насквозь и научился выбирать формулировки, не загоняя меня в угол.

«Горное княжество просится в руки теней» следовало воспринимать как «тебе, Алессандро, придётся сдать теням горное княжество».

Благодарность другу невесомо погладила меня по плечам, в очередной раз помогая укротить свою теневую суть: видеть, как умирает друг, не хотелось.

Да и хлопотно его снова убивать, замучаюсь же вытаскивать его от теней. Не факт, что в этот раз у меня получится, слишком много силы вместе с кровью ушло на всё пустынное королевство жены, ещё долго не восстановлюсь.

Похоже, пришло время принимать сложные решения.

— Обоснуй, — наконец, тихо произнёс я.

Саверио с видимым облегчением перевёл дыхание. Я не стал терзаться. Много раз я предлагал ему уйти, это его выбор — всё время рисковать жизнью рядом со мной.

Лекарь не стал испытывать моё терпение, за что я тоже был ему благодарен, и торопливо заговорил.

— Сандро, на эликсир для горного княжества твоей крови за месяц уходит столько, сколько на всю империю за год растянули с учётом всех вспышек проклятой болезни. Даже в долине ветров год назад потребовалось намного меньше. Ты можешь иссушить себя до дна, но ты не сможешь спасти всех. Точнее, у тебя будут шансы спасти всех, если перестанешь заливать своей драгоценной кровью безнадёжное княжество.