В попытках отвлечься от досадного открытия, я позвонила домой, чтобы узнать, как обстоят дела у мамы.

— Да всё с ней в порядке! — лихорадочно протараторила Марина. — Блин, Надя, я просто охренела, когда мне отец про тебя рассказал!

Этого следовало ожидать…

— Булатов?! Мать моя… Как, Надя? Вот просто ка-а-ак?! А-а-а-а-а! У меня прям внутри всё переворачивается! Ты должна рассказать все всё-всё-всё, что видела.

— Марина…

— Ну гля! Я же вот пообещала тебе, что за матерью присмотрю. Ну пожалуйста! Ну ты же знаешь, как для меня это важно!

Как же мне хотелось высказать всё, что я думаю о её болезненной одержимости Булатовым. Её, её подружек, сокурсниц и прочих, кому не жаль своего времени на то, чтобы создавать целые сообщества в соцсетях, из-за которых этот человек, кажется, замыкался в себе ещё больше и ещё сильнее ненавидел весь белый свет.

Наверное, любой бы озверел, окажись он на его месте…

— Марина ты понимаешь, что она и твоя мать? И что ты не имеешь права меня такими вещами шантажировать? А что до Булатова, так он обычный человек.

Откровеннейшая ложь.

— Из плоти и крови. Деловой, серьёзный, занятой.

Язвительный, саркастичный тиран и просто бешеный магнит для женщин.

— В общем… нормальный, — подвела я итог и сама себе не поверила.

— А ты знала, что у него военное прошлое?

— Нет.

— Прикинь? Говорят, он то ли ЧВКшник бывший, то ли спецназовец, то ли в антитерроре служил.

— Так ЧВК, спецназ или антитеррор? — усмехнулась я. — Да вы, люди, хоть что-нибудь точно о нём знаете?

— А ты в курсе, что у него в поместье есть целое закрытое крыло, куда он никого не пускает?

Я невольно сглотнула, покосилась на чертёж здания.

— Знаю. И что?

— Да и то. Его же поместье не зря называют Замком Синей Бороды!

— Марина…

Но как бы я ни сопротивлялась этому абсурдному порыву, во мне начинали шевелиться мрачные сомнения. Слухи слухами, но из ниоткуда они не появляются.

— Ну не я это придумала, — подливала масла в огонь сестра. — Просто имей в виду. В том крыле вообще непонятно что творится. Мне такое рассказывали…

— Господи, Марина, ты хоть понимаешь, как это всё звучит? — не выдержала я. — Вы считаете его чудовищем, а сами с ума по нему сходите! У вас там всё с головой в порядке?

— Ну ты же видела, как выглядит это чудовище, — промурлыкала Марина.

И я не выдержала. Положила трубку.

Этот сумасшедший день должен закончиться, уступить место новому, может быть, чуть менее сумасшедшему. Ну пожалуйста?..

Однако жизнь продолжала испытывать меня на прочность.

Я проснулась далеко за полночь, и поначалу даже не сообразила, что именно меня разбудило. Просто лежала в незнакомой кровати посреди незнакомой, погружённой во мрак комнаты, и смотрела в потолок, слушая своё бешено колотящееся сердце.

Что могло…

С-с-с-сумп. С-с-с-сумп. С-с-с-сумп.

Вот оно! Где-то в отдалении, но всё же достаточно отчётливо слышались мерные глухие удары.

Подстёгиваемая страхом, я выбралась из кровати, прислушалась.

С-с-сумп.

Подкралась к двери

С-с-сумп! С-с-сумп!

Может, не стоило бы? Может, зря?..

Но пальцы уже схватились за ручку, и спустя мгновение я выглядывала в тускло освещённый настенными светильниками коридор. Всего пару шажочков наружу, чтобы оглядеться.

Вроде бы… вроде бы тихо.

С-С-СУМП!

И следом… низкий, утробный, протяжный стон.

— Ма-а-а-амчки! — взвизгнула я и, отшатнувшись внутрь, захлопнула дверь.

14. Глава 14

Утро встретило меня мрачным спокойствием пасмурного дня. За окнами валил тяжёлый мокрый снег, а я пыталась сообразить, что именно мне довелось пережить этой ночью. Без толку. И попытаться расспросить хоть кого-нибудь… не думаю, что мне, чужачке, тут же кинутся всё объяснять. Я ведь не о том, как пройти в библиотеку, собираюсь спрашивать.