— Моим сеансам сумасшествия. Думает, что так он отгородится от правды. От будущего. От…

Она вдруг замолчала, будто споткнулась о собственные слова, вгляделась в меня повнимательнее и повелительно произнесла:

— Дамир, где твои манеры?

— Что ещё вам от меня нужно?

— Представь нас, чтоб тебя! — она снова повернулась ко мне и демонстративно закатила глаза. — Мой племянник превращается в настоящего бирюка. Не в того горячего зверя, о котором строчат свои «расследования» озабоченные журнашлюшки из светской хроники. А в самого настоящего отшельника. Ну и куда это годится?

О господи…

Я сидела, уткнувшись взглядом в недоеденный десерт, и горела как кремлёвская звезда.

— Это Надежда Белова. Сашкина гувернантка с сегодняшнего дня.

Я подняла взгляд на даму и послала ей робкую улыбку.

— А это Елена Сергеевна Маврина. Моя тётка. Старшая сестра моей покойной матери.

— Очень приятно, — Елена Сергеевна с готовностью протянула мне свою унизанную перстнями руку. Я пожала её в ответ. На мгновение она задержала в своей хватке мои пальцы. Чёрные глаза вдруг стали внимательными-внимательными.

Наконец она отпустила мою руку, но глаз от меня не отвела.

— Как интересно… — пробормотала дама. — От тебя теплом, деточка, так и веет. Солнце, и всё тут. Хм… ты как-нибудь загляни ко мне, я тебе таро раскину.

Маврина бросила короткий, нечитаемый взгляд на племянника, и в уголках её красивых глаз собралось ещё больше морщинок, будто она спрятала там хитрую улыбку.

А я запутывалась в происходящем всё сильнее. Слишком уж много потрясений и необъяснимого для одного дня.

Впрочем, остаток ужина прошёл спокойно. Если это слово в принципе применимо к тому безумию, что творилось со мной весь день. Елена Сергеевна воздавала должное еде. Время от времени родственники обменивались «шпильками», но наблюдать за их пикировками было забавно, и я совсем не возражала, пусть не понимала и половины из того, о чём они говорили.

Под слоем наносного раздражения и язвительности чувствовалась настоящая, глубокая родственная связь. Что-то, чего у меня никогда и ни с кем не было, кроме мамы. Но в последние годы и она постепенно ускользала от меня, сдаваясь на милость своего недуга.

Я ещё долго не могла отойти от ощущения, что впервые за много лет оказалась на настоящем семейном ужине. Исключая меня, конечно. Поэтому вопреки всем странностям и загадкам вышла из столовой в приподнятом настроении.

Добравшись до своей спальни, не спеша распаковала вещи, достала свой старенький ноутбук и отыскала на почте обещанные Данилом инструкции. Нужно бы всё это изучить перед первым рабочим днём.

Распорядок дня оказался не таким уж и страшным. Видимо, ближнему кругу Булатова всего лишь рекомендовалось собираться на завтраки, обеды и ужины. Исключительно по возможности.

Главное и самое жёсткое требование касалось передвижения за пределами поместья — его придётся согласовывать. Этот пункт я собиралась прояснить с Булатовым лично. Может, он соизволит пролить хоть чуточку света на тот самый «вопрос жизни и смерти».

А вот план здания преподнёс мне сразу несколько сюрпризов. Я открыла файл со схемой и долго пыталась сообразить, где что. И только спустя некоторое время до меня дошло, что план неполный. На карте отсутствовало целое крыло, и поэтому чертёж выглядел несимметричным. Мне даже пришлось соображать, прежде чем понять, как он соотносится с реальным зданием. Это во-первых.

Ну а во-вторых, я обнаружила, что моя спальня находилась почти напротив хозяйской… Пусть наши двери и разделял широченный коридор, но вот уж спасибо за соседство!