Невыразимый ужас сковал сознание, а мой мучитель будто почувствовал что-то неладное, насторожился, внимательно всматриваясь мне в лицо, прошептал неразборчивую фразу и начертил жезлом в воздухе странный зигзаг. И все видения мгновенно прекратились.

Очнулся от ощущения, что я задыхаюсь. Резко сел, судорожно хватая ртом воздух, и еле-еле пришел в себя. Нос заложило так, что никакое высмаркивание не спасло бы. Только капли. Черт! Меня же похитили!

Я схватился за голову и постарался восстановить в памяти недавние события. Получалось скверно. Мысли с трудом ворочались, не желая рисовать ясную картину произошедшего. Плюнув на все, я поднялся с кровати и принялся осматривать комнату в поисках двери в уборную. Должна же она здесь быть. Или нет?

Место, где меня заперли, выглядело так, будто я попал в дешевый сериал про Средневековье. Стены и пол из серого камня, дощатый потолок с выступающими потемневшими балками, добротная крепкая деревянная кровать, заправленная бельем из грубой небеленой ткани и шерстяным одеялом, стол, стул и тумбочка с кувшином воды. Вот и вся обстановка. Никакой двери в дополнительное помещение я не нашел. Зато обнаружил пустое ведро в углу. И чутье подсказывало, что именно оно и должно было служить тем целям, ради которых я провел этот осмотр.

– Зашибись, – хрипло прогнусавил я на тарабарском и тут же скривился.

Пересилив себя, воспользовался ведром и сразу порадовался, что забитый нос не дает ощутить амбре.

Мой взгляд упал на распахнутое настежь окно, и я высунулся из него по пояс, в надежде найти выход. Но тут же отпрянул, встал сбоку и уже с безопасной позиции посмотрел на улицу.

Комната находилась на невообразимой высоте, а под окном разверзлась глубокая пропасть, дна которой я так и не увидел. И куда меня занесло? Что-то не припомню никаких принцев с фамилией Вельсикс, если я правильно вчера услышал. Хотя политика никогда особенно не волновала меня, а уж разные монархи и их отпрыски тем более. Да и пресловутый жезл, коим так умело орудовал проклятый Жак, вряд ли являлся среднестатистической вещицей.

Дальше моим раздумьям уйти не удалось, поскольку послышались голоса, и дверь в комнату распахнулась.

В проеме появился Жак и быстро осмотрел помещение. Мельком взглянул на меня, принюхался и направился прямиком к ведру. Стало донельзя противно. Я стиснул зубы, сложил руки на груди и подпер спиной стену.

Жак, не обращая на меня внимания, взял ведро, подошел к окну и выплеснул содержимое наружу. Я только рот раскрыл от удивления.

– Можно входить, лорд Гадикинс! – пробасил он, убирая злосчастную жестянку.

В комнату вкатился вчерашний рыжий колобок, и сразу же вцепился в меня взглядом.

– Почему он на ногах? Ты что убрал следы побоев, идиот? – напустился он на своего подчиненного.

– Мне пришлось, – нехотя признался Жак. – У парня есть дар. От боли сила вышла из-под контроля. Нельзя было оставлять его в таком состоянии.

– Чушь! – заорал Гади-как-там-его. – Ты мне своей грязной волшбой голову не морочь! Сказано было проучить. А ты что?! Сделай так, чтобы он осознал, что его ждет, если не подчинится.

Черная маска полностью скрывала лицо здоровяка, и определить его эмоции не удавалось. Жак сжал кулаки. Мне показалось, что он вот-вот сорвется и выскажет толстяку наболевшее. Но нет. Он достал из-за пояса жезл, нарисовал в воздухе зигзаг перед моим носом, и я тут же рухнул ничком на рядом стоящую кровать. Дикая всепоглощающая боль разлилась по всему телу.

– Вот так-то лучше, – усмехнулся рыжий лорд улыбочкой садиста. – Теперь слушай меня, мразь. В наших силах заставить тебя постоянно испытывать мучения. Но если ты будешь слушаться и выполнять все, что мы скажем, Жак уберет эти неприятные ощущения. Согласен?