– Сходство есть, но придется поработать, чтобы сделать из этого отребья хотя бы отдаленную копию моего сына. Займитесь, лорд Гадикинс. Не жалейте средств, но чтобы через месяц я не смог бы отличить его от собственного сына. И ни одна живая душа не должна узнать о подлоге. Не справитесь – сгною в подвалах замка.

– Но, отец, этот не подходит! – с негодованием воскликнул принц. – Он даже близко не напоминает меня! Да ни один учитель не сможет привить ему соответствующие манеры и умение подать себя!

Король одарил сына тяжелым взглядом и громыхнул:

– Я сказал свое слово! Никто не смеет перечить мне, и твое мнение никого не интересует. Сделаете, как я сказал, иначе каждый из вас пожалеет, что вообще на свет появился. А ты, Энтони, дневать и ночевать будешь возле этого парня, но превратишь его в принца. Уяснил?

Высочество сжал челюсти и его синие глаза полыхнули ненавистью, но он тут же спрятал ее, отведя взгляд и отвесив поклон.

– Да, отец. Я исполню твою волю.

Король благосклонно кивнул:

– Сейчас ты мне нужен. Приступишь ближе к полудню.

Принц снова поклонился, избегая встречаться с монархом взглядом.

– Лорд Гадикинс, займитесь в первую очередь его внешним видом.

Толстяк услужливо поклонился, а король посмотрел на меня в последний раз и вышел.

– Отмойте его хоть. – Принц состроил кислую физиономию и последовал за папашей.

Дверь закрылась, и все разом выдохнули. Мы с Жаком переглянулись, а колобок поспешил к выходу.

– Ты слышал его величество? Займись им. Я подойду позже.

Насквозь гнилой лорд испарился, а я повернулся к Жаку. Тот посмотрел мне в глаза и его губы растянулись в холодящей душу улыбке, которая так потрясла меня вчера. Под ложечкой заныло, а во рту появился металлический привкус.

– Пойдем, – скомандовал он, и мне ничего не оставалось, как подчиниться.

6. Глава 6

Антон

Мы спустились по крутой лестнице на первый этаж башни. Жак открыл одну из дверей и пропустил меня вперед. В лицо пахнуло влажным теплым воздухом, а обостренное обоняние уловило ароматы трав и близкой воды. Я очутился в полутемном помещении с длинными лавками вдоль стен. Единственным источником света служил чадящий в углу факел.

– Раздевайся и набрось вот это, – сказал Жак, всучив мне кусок материи.

Расставаться с одеждой не хотелось, но вряд ли тут кого-то интересовало мое мнение. Скинув шмотки, я завернулся в подобие простыни и посмотрел на громилу.

– Надень. 

Он протянул мне маску, чем-то напоминающую венецианские. Но стоило взять ее в руки и приблизить к лицу, как она буквально прилипла к коже. Я попробовал снять – ничего не вышло. Стало жутко.

– Не бойся, – усмехнулся Жак, явно уловив мои терзания. – После мытья сниму. В купальни ходят и мужчины, и женщины. Здесь не принято открывать свое лицо. Ну а в твоем случае это вообще недопустимо.

Он отворил вторую дверь, и оттуда сразу вырвался горячий пар. В напряжении я застыл на пороге, но Жак толкнул меня вперед и зашел следом.

Широкая лестница вела вниз к огромному бассейну с темной водой. Вдоль него прохаживались плечистые мужики в масках и набедренных повязках. Белесая дымка обволакивала все вокруг и скрывала то, что находилось в глубине помещения.

– Отмойте его хорошенько, – распорядился Жак, привалился к стене у входа и сложил руки на груди.

Мужики слаженно двинулись в мою сторону, а я попятился. Но прихвостень Гадикинса был настороже и не позволил ретироваться.

Местные банщики стянули с меня кусок материи и под руки сопроводили к бассейну. Вода оказалась настолько горячей, что в первое мгновение я подумал, будто сварюсь заживо. Но по мере того как мужики то окунали меня с головой, то растирали полотенцами, смоченными в травяном отваре, я привык и уже не дергался. Наконец они прекратили экзекуцию и усадили меня в специальную нишу возле бортика. Отдыхать, так сказать. А сами подошли к Жаку и начали о чем-то шептаться с ним.