Слова долетали до меня будто издалека, я ничего не понимал, и лишь одно желание владело моим разумом – избавиться от боли любой ценой.

– Да, – превозмогая себя, выдохнул я. – Согласен.

Круглое румяное лицо исказила гримаса презрения и отвращение.

– Жак! – кивнул в мою сторону Гади. – Действуй.

Угрюмый здоровяк пробурчал непонятные слова, взмахнул своей смертоносной игрушкой, и боли как не бывало. Я с непередаваемым облегчением уткнулся в одеяло и часто-часто задышал ртом.

– И разберись с его носом и голосом, – приказал лорд. – Гнусавит и хрипит так, что ни слова не разберешь. Его величество будет недоволен.

Жак перевернул меня на спину и, приложив пальцы к переносице и горлу, прошептал очередную нелепицу. В ноздри ударил целый букет острейших запахов, и я сразу же начал нещадно чихать.

– Что еще? – с раздражением бросил Гади.

– Я уже говорил, – недовольно отозвался Жак. – У парня дар. Видимо, как-то связан с его носом. Нужно время, чтобы организм привык и освоился. Мы же перенесли его из другого мира. Это слишком резкая смена магического фона. Могут быть…

– Да плевать я хотел на эту придурь! – вскричал толстяк, аж трясясь от негодования. – Его величество вот-вот будет здесь! Сейчас же приведи в порядок это ничтожество. Иначе пеняй на себя.

Последние слова он буквально шипел, грозя здоровяку пухлым кулачком. Мне это показалось до того комичным, что я прыснул со смеху. Однако Гади ничего не заметил, поскольку Жак загородил меня собой.

– Слушаюсь, лорд Гадикинс, – склонился он перед рыжим, а потом повернулся, начал водить надо мной руками и бубнить белиберду.

От его действий мне действительно стало гораздо легче. Мозг уже не взрывался от дикой смеси запахов, и я смог выделить несколько особенных ароматов.

Само место, где мы находились, источало запах древности, основательности и, как ни странно, защищенности. Жак, напротив, пах опасностью и смертью. Гадикинс же вонял гнилью и нечистотами.

Шокированный новыми необычными ощущениями, я не сразу осознал слова Жака о другом мире, но немного придя в себя, призадумался. Неужели это правда? Верится с трудом. Хотя чем еще можно объяснить все, что со мной случилось? Да и убийственный жезл здоровяка не выглядел как техническая новинка, а скорее напоминал волшебный предмет. Свихнуться можно!

Пока я пребывал в пришибленном состоянии, Жак внимательно следил за выражением моего лица, а Гадикинс расхаживал взад-вперед, поминутно поправляя то берет, то сюртук, то манжеты.

За дверью послышались шаги, и в комнату вошел седой бородатый широкоплечий мужчина в черном сюртуке, расшитом золотом, темных брюках, кожаных сапогах и блестящем обруче на голове. За ним следовал расфуфыренный хлыщ с идеально зачесанными назад темными волосами, подкрученными усиками и короткой бородкой, в переливающемся серебристом колете, белоснежной рубашке с жабо, шортах, светлых чулках и остроносых ботинках.

– Ваше Величество! – тут же подлетел к седому Гадикинс и низко поклонился. – Приветствую! Ваше Высочество, доброе утро! Прошу. Двойник готов.

Новые люди принесли с собой новые запахи. Король источал аромат власти и тирании, а пижон благоухал тщеславием и хитростью.

Жак схватил меня за грудки и вздернул на ноги. Я в упор рассматривал местных монархов, пытаясь найти сходство между принцем и мной. Если оно и было, то явно очень приблизительное. Я уж точно не был похож на это голубоватое нечто.

– Не могли найти кого-нибудь повразумительнее? – Принц брезгливо поморщился и отвернулся.

Король молча сверлил меня колючим изучающим взглядом и наконец вынес вердикт: