– Не о чем сожалеть, айя Катерина, – мягко сказала жрица. – Мы все бесконечно благодарны вам. Девочка тоже прибыла издалека. Её клан живёт во Флоре. Возможно, семья уже уверена в худшем.

– А кот, который удрал из-под моего носа и думает, что я не заметил – он не из-за отрогов? Скажешь мне правду, жрица?

– Он не из разбойников, айт. Могу поклясться.

– Но он не рискнул встречаться с нами.

– Простите ему его малодушие, айт Данир.

– Сколько лет девочке? – спросила Катя.

– Думаю, ей четыре года. Самое большее пять, – рыжая с охотой отводила взгляд от Данира и разговаривала с Катей. – А понимаю, айя Катерина, что вы удивлены ситуацией вообще, если мало знаете об оборотнях. Первые обороты у детей происходят неосознанно, а даже самые маленькие раны при оборотах причиняют сильную боль. Дети постарше уже могут с этим справляться, а вот такие, у которых ещё не было сознательных оборотов, не могут обернуться, оборот начинается и останавливается, раны углубляются, появляются новые. В конце концов это всегда приводит к смерти. Если не помочь. Ваша рана тоже причиняет вам боль при обороте, айт Данир, – жрица достала из поясной сумочки маленькую баночку из тёмного стекла, – это не совсем заживит рану, но уймёт боль, если наносить перед оборотом. Это редкий состав…

– Не стоит, я же не ребенок и не кумат, – бросил Данир равнодушно. – Мне не нужна мазь от боли, жрица.

– Как скажете, – рыжая улыбнулась уголками губ и сжала баночку в кулаке.

– А возьму, если позволите, – снова вмешалась Катя. – Пусть хранится у меня, вдруг пригодится?

– Конечно, айя Катерина, – рыжая отдала мазь Кате. – Айт Данир, мы хотим предложить вам зачерпнуть из нашего источника. Вы обещали не прикасаться к алтарю, но прошу, примите это как подношение. Вы обессилены, а если зачерпнёте, сможете воспользоваться порталом. Иначе на лошади будете добираться до храма ещё два часа, не меньше.

– Откуда вы всё знаете, пронырливые кошки? Про то, что мы собираемся в храм?..

– Вы верно заметили, айт, мы пронырливые, – рыжая не обиделась, скорее наоборот.

– Хорошо, – сказал Данир.

И с чем согласился? Зачерпнуть из источника?..

И рыжую это, кажется, удивило. Она кивнула и перевела взгляд на Катю:

– Айя, мне кажется, вы хотите что-то спросить? Если айт позволит.

– На это айе не нужно мое позволение, – уронил Данир.

– Всего лишь любопытство, – воспользовалась случаем Катя. – Я не называла имени. Откуда вы знаете, как меня зовут?

– Ничего удивительного. Весь Манш уже знает, что жена айта Данира – айя Катерина. Полагаю, и весь Веллекален тоже узнает скоро. У вас дивное имя, айя. Такое… необычное.

– Как зовут тебя, назовись, жрица, – сказал Данир. – Я тебя не помню, – и это не очень походило на просьбу.

– Я Арика из рода Туи. Мы видели друг друга не раз… в юности, айт Данир. Я много лет прожила на Севере, училась и служила в Звёздном храме в Золле. Потом семья позвала меня домой.

Данир в ответ кивнул, сказал почти равнодушно:

– Услышал тебя, Арика из рода Туи.

А Катя отметила – жрица тоже из рода Туи. Как «скалолазка» Гетальда. Но они совсем не похожи внешне. А вот Данир своим обращением подчеркнул её низкое положение. Кошек уважать не принято? Особенно если ты волк. Он словно пояснял Кате, как и ей следует себя вести. Но это было неловко.

– У вас тоже есть вторая ипостась? – спросила Катя невинно, – вы превращаетесь в кошку?

– Да, айя Катерина. Я оборачиваюсь. Часто. Хотя всегда по своей воле, конечно. На мне нет дамм. Иначе я не была бы тем, кто я есть, разумеется. Жрицам нельзя иметь даммы.