– Сумасшедший дом какой-то, – пробормотала Катя, настолько нелепым ей всё это казалось. – Так не бывает. И что, никто не нарушает, не охотится?

– Всегда есть такие, кому закон не писан, – Турей кивнула на спящего котенка. – Вот его продать дорого можно. Они и хотели, наверное. Может, парни решили потихоньку от взрослых заработать. Откуда раны? Ловили так, значит – может, бросали чем-то. Считай что охотились. Будь здесь айт или наместник, они так бы это не оставили. Хотя нет, вы уже отпустили всех. Помиловали, значит.

– Ну пусть помиловала. Не страшно. Может, они осознают свои ошибки и без тюрьмы.

– Всё может быть, – Турей встала, отряхнула юбку, – Я лучше завтра пораньше приду, айя. Или Миха пришлю, пусть вас караулит. А то ещё что учудите. Айту с вами и так нескучно.

– А до сих пор что я натворила? – удивилась Катя.

– Не мне судить, конечно. Но весь Манш шепчется, что айт Данир Саверин просил у Богини-Матери милости для приговорённых по вашей просьбе.

– И что в этом страшного? Разве не хорошо получилось?

– Может, и хорошо. В этот раз. Но приговор был по закону. А теперь говорят, что Боги позволяют такое беззаконие в Манше, потому что самому Маншу недолго стоять под солнцем, начались его последние дни.

– Это глупости, Турей! – рассердилась Катя.

– Я всё-таки скажу вам, айя Катерина, – Турей взглянула на неё необычно строго. – Вам надо знать. Если бы Мать не была милостива, если бы она сказала «нет», айту Даниру пришлось бы заплатить. А как же? Его меч, его кровь, он хозяин Манша. За суд Матери платят. И правильно. А то все, кто ни попадя, дергали бы её из-за любой глупости! Так нельзя. Зато суда не просят те, кто сомневается в своей правоте.

Как надоели недомолвки.

– Чем бы он заплатил, Турей? – Катя кашлянула, потому что у неё сел голос.

– Жизнью, конечно. Так бывает. Или как мать решит. Она может забрать голос, зрение, ноги…

– Ты ведь не шутишь сейчас, Турей?!

– Нет, клянусь, айя. Когда шёл суд, я молилась. И не только я. Надо бы и вам, но вы, я вижу, ничего не знаете! Будьте осторожны, прошу вас, айя Катерина.

Катя кивнула и ушла в дом, прилегла на кровать. Она и разозлилась, и испугалась. И этого сумасшедшего мира испугалась, и за Данира. Как тут жить?! Если Турей сказала правду.

А она, конечно, сказала правду.

Турей затеяла варить суп и кашу, ароматную, с травами. Возилась и всё погладывала на Катю. Потом принесла ей чашку:

– Выпейте, айя. Винный чай. Вы успокоитесь, и всё станет проще.

– Ты меня напоить решила? Это выход, – хмыкнула Катя.

– Нет-нет, не напоить! Тут ни капли хмельного! Винные ягоды. Поверьте.

– А, ладно. Давай, – она выпила предложенное питьё.

Оказалось вкусно, похоже на сладкий насыщенный грог.

– Прости меня, Турей. Я свалила на тебя все дела, а сама бездельничаю.

– А тогда зачем я здесь? – удивилась женщина. – Не тревожьтесь. Надо жить, а не тревожиться о жизни, айя.

– Ты философ? – усмехнулась Катя.

– Я простая женщина. Родилась здесь, и точно знаю, что нет земли лучше Манша. Хоть бы не пришлось переселяться! А вы пугаетесь, ведь у вас дома всё иначе. Так мало ли! Тут живут люди, и они счастливы. И вы могли бы.

«Не могла бы, – подумала Катя, – если мой муж собирается скоро расстаться со мной, потому что на нём проклятье. И может умереть оттого, что спросил что-то у Богини. Это глупость. Это дикость. Так вообще не бывает».

Так и подумалось – мой муж. Ну да, а кто ещё? Если он не муж, то ей тут делать вообще нечего. А что он волк – уже такие мелочи.

– Ладно, Турей, – согласилась она вслух. – Ты права, люди у вас как-то живут. Плесни мне ещё немного?