– Что? Каких ещё купцов?! – изумилась Турей.

– Точнее, это не он, это она. Кошечка. Или скажи, это что за зверь?

– Да кошка и есть. Горная кошка. Кумат.

– Что ты сказала? – не расслышала Катя, она рылась в заветной наволочке с косметикой в поисках чего-нибудь для обработки ран.

О, неужели! В руку попал флакончик размером с помаду. Заживляющий порошок с антибиотиком! Подойдёт.

– Я сказала, айя Катерина, что это кумат. Горный котёнок, трехмесячный вроде бы, – Турей уже перестала изумляться и осматривала зверька, который успел вылакать молоко. – Ой, а это что же? – она подцепила пальцем цепочку с подвеской. – Ой, айя. Не нравится мне это. Вы чего это? – она с интересом наблюдала, как Катя присела на порожек, взяла котенка на колени и густо присыпала ранки порошком.

– Лекарство, хорошее. С моей родины. Видела украшение, да? Значит, домашний кот? Эти… куматы ведь не только дикие бывают? Может, хозяева её ищут? – Катя вернула кошечку в корзину.

– Домашний… кто знает? Они-то куматы, да, горные коты. Но когда они простые, не двуликие, то их просто котами зовут, чтобы не путать. Куматами – двуликих, скорее бывших двуликих, которые теперь больше в человечьем лике. Двуликих котов, говорят, меньше осталось, чем двуликих волков. И вообще в Веллекалене котов в дома не приваживают, в других местах разве что. А ну-ка я амулетом посмотрю, лекарским, а то что-то мне странно это.

Женщина вытащила из-за воротника шнурок, на котором болталось несколько подвесок, сняла одну и принялась медленно водить над котёнком.

– Амулет для другого, конечно, но клеймо им найти можно, – пояснила она. – Под шерстью ведь не сразу заметишь клеймо, можно и пропустить. Но что-то не находится, – она ещё поводила амулетом. – Да, нет клейма. Вот и хорошо. Камень с души. Просто котёнок. Отлежится, отъестся, лучше я его в деревню заберу, а то зачем он тут вам, рядом с волками? Ох, айя Катерина, – она махнула рукой и засмеялась. – Вот на что хотите поспорю, придёт айт Данир и скажет: да что же это такое, третий день от котов покоя нет!

А Катя подумала – клеймо Данир искал на теле Гетальды, девушки из расщелины. Не нашёл. Речь о таком же клейме?

– Клеймо… двуликости?

Турей кивнула.

– И что же, их ставят маленьким детям?

– Конечно. Маленьким и ставят.

– И не больно?.. – у Кати на слово «клеймо» была стойкая ассоциация: жаровня с углями и железные щипцы.

– Больно, – согласилась Турей. – Но взрослые боль забирают, так что ребенку не больно. Чаще отец, но может и мать, и взрослые братья и сестры, и дед с бабкой. Чтобы ребёнка мучить, такого не позволяется, конечно.

– Его… выжигают? – не могла поверить Катя.

– Магией.

– А волкам?

– Волкам – нет. Король приказал клеймить только куматов.

– Король… Веллекалена?

– Король Санданы, айя, его величество Дайред. В Веллекатене – князь. Его милость князь Румир Саверин, родной дядя вашего мужа.

– Ну да, понятно, – Катя прислонилась плечом к дверному косяку. – Ты говорила. Это я плохо слушала. Вот что, Турей, объясни-ка мне, что это все было… – и она поведала все подробности своей прогулки.

Турей слушала, только головой качала и иногда всплёскивала руками.

– Ах, айя, откуда же вы взялись такая неразумная? – сказала она, когда Катя закончила. – Совсем ничего не знаете. Разве так бывает? До дороги добрались. Это далеко! Зачем было уходить так далеко, раз ничего не смыслите в здешних делах?

– С чего бы мне смыслить? – рассердилась Катя в сердцах. – Сижу тут в лесу. То, что вы с Даниром мне рассказываете, как сказку слушаю, а то, что вижу – просто бред! Не думала никогда, что такое наяву бывает!