— Кто она вам? — Ариадна продолжала наступать на меня. Еле сдержался, чтобы не попятиться.

— Госпожа Хайнек, при всем уважении, я не думаю, что вас касается моя личная жизнь.

— Вот как? — девушка сощурилась так, что стала некрасивой.

— Именно.

— Но я думала, что… — здесь она осеклась, подбирая слова.

— Что я за вами ухаживаю? — подсказал ей, тоже начиная злиться.

— Выказываете знаки расположения, — она как будто выплюнула в меня эти слова.

— Вы ошиблись, Ариадна, — жестко пресек дальнейшее обсуждение этой темы.

— Думаете, меня устроит внимание барона или, прости господи, виконта? — она буравила меня взглядом.

— Что же вас устроит? — ледяным тоном осведомился я, уже зная ответ.

— Вы. Ваше внимание. Титул герцогини.

— Что ж, вы этого никогда не получите, — пожал я плечами.

— Вы еще пожалеете! — бросила Ариадна в меня эти слова, и, круто развернувшись, покинула балкон.

А я уже жалел. Возможно, в глубине души жалел, что между нами ничего не может быть, потому что мы из разных миров. И вообще слишком разные. Да, она нравилась мне. Но я не был влюблен. И это ничего не значило. Я засунул свою симпатию глубоко внутрь, закрыл на замок и выкинул ключ от него.

И когда Ариадна весь оставшийся вечер буквально вешалась на окрыленного таким вниманием Париния, на моем лице не дрогнул ни один мускул. И когда они танцевали, прижимаясь друг к другу теснее, чем то позволяют приличия, — я оставался спокоен. И даже тогда, когда друг взял Ариадну и повел в свою комнату, в которой он остановился у меня, я не сказал ни слова. К тому времени остальные гости уже разъехались, и никто не видел, как низко пала Ариадна Хайнек. А Селестию еще до нашей ссоры с ее сестрой увез провожать домой ее виконт.

Но как бы я ни пытался внушить себе, что меня абсолютно не трогает вся эта ситуация, ночью я так и не сомкнул глаз. А на рассвете требовательно постучал в комнату друга. Он не ответил, тогда я подергал за ручку. Мне ответила тишина.

Тогда я кинул в дверь силовую волну, и замок сломался. Я ворвался внутрь.

На большой кровати сидела Арианда с растрепанными волосами, испуганно прижимая к груди покрывало. Париний сонно моргал, не понимая, что происходит.

Почему-то стало так противно от этой сцены, что я отвернулся от бесстыжей парочки.

— Убирайтесь, — с ледяным спокойствием сказал я. — Оба. Убирайтесь отсюда немедленно.

Я больше не мог находиться рядом с ними ни секунды. По отношению к Ариадне я больше не чувствовал ничего, кроме брезгливости. Возможно, та нежная симпатия могла бы со временем вырасти во что-то большее. Но ей не дали взойти и укрепиться обстоятельства.

А на Париния… На него я просто безумно злился и не желал его знать.

***

Впрочем, долго об этом я не думал. Выкинул из головы обоих. По отношению к Паринию я пришел к однозначному выводу: о таких, как он, говорят, что горбатого могила исправит. Я был уверен, что этот повеса и не подумает о женитьбе на госпоже Хайнек. И даже втайне радовался этому. Пускай ее настигнет разочарование.

Откуда мне было знать, что Ариадна и в мыслях не держала выходить замуж за Рина, а придумала коварный план, как женить меня на себе?

Все произошло на одном из весенних приемов в министерстве. Уж не знаю, каким образом Париний протащил на этот раут простолюдинку, но я разговаривал с министром экономики, когда заметил, как величаво, держа под руку моего друга, с которым я уже около полугода не общался после того случая, ступает Ариадна. Это была она и как будто не она. В ней изменилось все: улыбка, осанка, даже взгляд. Все было какое-то ненастоящее. В общем, она стала напоминать мне других аристократок. Они все со временем учатся этой искусственности. Даже в Женее, которую я выбрал за ее непосредственность, нет-нет да мелькала чопорность. В общем, я смотрел на Ариадну и думал, куда же делась та милая шестнадцатилетняя девчушка? Да, ей уже давно не шестнадцать…