В салоне наемного маго-мобиля с самого начала поездки установилась напряженная тишина. Леди Марион, которая навязалась нам в попутчицы, замкнулась в угрюмом молчании после безуспешных попыток привлечь внимание Нико и втянуть его в разговоры об общих знакомых.

Сжимая мою руку теплой ладонью, ледяной хмурился в вечерние сумерки за окном. А я гадала, зачем понадобилась Повелителю. Ни одно из предположений не радовало. Я была бы и сама не прочь посетить этот дворец лет эдак через двадцать, когда добьюсь прочного положения, а камень рода украсит святилище в моем доме. А сейчас… кто я здесь? Что бы ни говорил Нико, его слов явно недостаточно, чтобы убедить Черного дракона. Вон драконесса со снежными волосами уверена, что Повелитель даже не взглянет на меня.

Над замком огромными тенями кружили драконы. Один из них едва не задел хрупкую транспортную капсулу крылом. Мелькнули зубастая пасть и громадный серо-голубой глаз. Я вздрогнула и прижалась крепче к Нико, уверенная, что когтистое, покрытое чешуей чудище собирается сожрать нас вместе с каррусом.

Нико обнял меня и прижал покрепче, шепнув на ухо:

— Не пугайся, любимая, это всего лишь страж Легиона.

Действительно, огромный ящер вскоре убрался прочь от карруса, позволив беспрепятственно опуститься на посадочную площадку. Мы оказались в небольшом внутреннем дворе в кольце мрачных серых стен с редкими прорезями бойниц. Здесь нас встретил хмурый тип в форменной куртке Легиона. Впрочем, узнав Нико, он немедленно просветлел лицом. После традиционного военного приветствия мужчины обнялись и обменялись парой слов на илирийском наречии.

Удивительно, но замок не показался мне мрачным. Наверное, потому что по переходам и галереям сновал людской поток — прислужники попроще, ливрейные лакеи, вельможи спешили по своим делам. Разумеется, «людьми» здешних обитателей я назвала лишь условно. Это были драконы, а также оборотни. Впрочем, последние встречались в основном на нижних этажах дворца. Большинство из них — рабы-прислужники, чьи предки приняли драконов, как своих хозяев, еще в изначальные эпохи. Знак рабства — посеребрённая цепь на шее с символическим замочком. Мужчины, женщины и подростки, одетые добротно, но неброско, деловито скользили по мрачноватым переходам между залами, наполняя громадный дворец жизнью.

Не без удовольствия забыв о цели визита сюда, я вертела головой, а глаза разбегались от окружающего великолепия. Хотелось спокойно скользить взглядом по прекрасным фрескам на стенах, замирать от восхищения перед застекленными пролетами галереи, созерцая потрясающие виды на долину внизу и заснеженные горы. Но приходилось послушно семенить за Нико и притворяться, что великолепие дворцов мне вовсе не внове. Хорошо хоть леди Марион покинула нас, удалившись в сопровождении рабыни-служанки, и я избавилась от ее презрительных взглядов.

Наконец, мы вышли в овальную залу, напоминающую приемную, со множеством дверей и закругленной стойкой в центре. Здесь на нескольких диванах с прямыми жёсткими спинками отдыхали важные с виду бородатые драконы.

За пару дней пребывания в Иллирии я заметила, что у большинства пожилых драконов есть склонность к отращиванию невообразимой растительности на подбородке. Не пойму зачем, это же не гигиенично! А вдруг Нико отчудит когда-нибудь что-то подобное? Представила. М-м-м, нет, он будет слишком красив даже с густой окладистой бородкой.

Из-за стойки к нам вышел важный дракон с посеребрённой временем бородой и длинными волосами, забранными в косу.