В зал вошел Нико, вертикальная складочка на переносице поведала, что ледяной чем-то озабочен. И я даже знаю, чем. В руках дракона — только что распечатанный свиток. Следом тащилась и драконесса.

— Ты готов отвечать перед Повели-и-ителем?

— Готов. Я верю в справедливость Тиррена арк’Лейра. А вот в твоем благоразумии все больше сомнений, Алида. Я надеюсь, у тебя хватит ума понять, что в этом замке ты лишняя?

На лице драконессы отразилась сложная работа мысли.

— Хорошо, раз ты настаиваешь, я уеду. Но учти, дядя Тиррен узнает об этом! — заявила девушка, упрямо тряхнув темными волосами. А затем повернулась ко мне: — А ты, человечка, ходи, да оглядывайся!

— Не смей угрожать ей! — рыкнул Нико, загораживая меня собой.

Развернувшись на каблуках, Алида быстрым шагом направилась к дверям. На ходу вытянула руку в направлении обеденного стола. Темное полированное дерево покрылось коркой льда, а затем осыпалось на пол тленом.

2. 2

Демонстрация возможностей ледяной драконессы впечатляла. Я соскочила со стула и подошла к жалким останкам того, что было на вид крепким столом, верно служившим многим поколениям арк’Одденов.

— Какое хамство, врываться в чужой дом и ломать мебель! — проворчал Нико. Уцелевшие фрагменты деревянных ножек охватило голубое пламя, превращая их в золу, которая тут же исчезла под действием бытового заклинания.

Нико попытался завладеть моей рукой.

— Дана, извини за эту нелепую сцену… — тут он слегка замялся и добавил: — И за вчерашний день тоже…

Я подняла голову и посмотрела в прекрасные глаза ледяного — глубокие и синие как море. Думала закатить истерику, но против собственных ожиданий, губы дрогнули в улыбке. Безвинно погибший стол перенаправил мой гнев только на негодную драконицу. Сейчас я была далека от того, чтобы винить Нико за холодный прием в доме его матери, и уж тем более за визит этой мерзавки Алиды, которого тот не мог предугадать.

Конечно, предположить, что мать-драконесса слегка не обрадуется безродной невесте сына, было просто, но дракон слишком уверен в себе, чтобы обращать внимание на чьи-то протесты. Я невольно перевела взгляд на его чувственные губы и ощутила, как пересохли мои собственные.

Нет, винить в том, что я здесь, нужно только меня. Если бы не апатия, которая придавила сознание после пробуждения в лазарете, разве позволила бы я затащить себя в горную Иллирию? Напротив, я почти без возражений разрешила посадить себя в каррус и увезти. Втайне надеялась, что здесь, в новой обстановке, спокойно обдумаю, кому и, главное, что рассказывать о темном пришельце, который принял обличие Эйнара Смелого. И о том, что он снится мне, потому что считает меня Избранной темной.

Впрочем, долго тосковать я не умею, а встреча с матерью моего любимого дракона отрезвила и, как ни странно, заставила вновь почувствовать вкус к жизни. Значит, я люблю проблемы? Нет, скорее, оживаю, когда вокруг что-то происходит. Сама того не подозревая, леди арк’Одден вернула мне боевой задор. Вот и сейчас захотелось подразнить Нико, заставить разозлиться, а то смотрит с опаской в ожидании скандала!

— Одна из твоих возлюбленных? — в моем голосе слышался явный вызов.

Нижняя челюсть мужчины окаменела. Он злился, но медлил, пытаясь остыть.

— Дана, такие вопросы леди не задают, — процедил, наконец, этот дремучий ретроград.

Ах, вот как?

— Значит, я не леди, Нико. Потому что не собираюсь ходить мимо твоих любовниц, ничего не замечая, как делают эти ваши «леди»!

Последнее слово я выделила издевательской интонацией.

Реакция была, но я не такую ожидала. Нико шагнул вперед. Мою талию обвила крепкая рука, прижимая к твердокаменной груди. Я прикрыла глаза и с удовольствием вдохнула любимый аромат снега и мяты — м-м-м, зимнее утро! Склонив голову, ледяной прошептал мне прямо в губы: