Налив воды из фляжки на ладонь он прижал её между её бедер, и она вновь вскрикнула:

— Холодная!

— Потерпи, любимая! Сейчас станет легче.

Он отнял ладонь, стряхнул ставшую красной воду. Налил свежей.

— Надо повторить…

— Ой! Я представляла себе это немного иначе, Рик…

— Всё, Эль.

Она убрала ногу со скамьи, повернулась и провела ладонью по его груди, животу, ниже…

— Огромный… Мне ведь теперь тоже можно?

— Тебе всегда было можно! — рассмеялся он.

— И что дальше, Рик?

— Дальше мы будем ждать пять минут…

На кровати они страстно целовались, гладили друг друга.

— Уже можно? У меня ничего не болит, Рик…

— Рано, Эль.

— Но пять минут уже прошли!

— Ещё нет.

— У тебя долгие пять минут… Рик! А я уже твоя жена? По обычаям кочевников?

— Да, Эль. И я очень этому рад…

«А вот если герцог узнает… — подумал он. — Так сразу и вдова!»

По счастью Эльза читать мысли не умела.

Он выждал десять минут. И это стало для него испытанием. А потом…

Они уснули лишь через три часа. Уставшие, но безмерно счастливые. К удовольствию Эльзы, Рикорис иногда рычал, как голодный зверь, а сама она дважды тянулась к стене манящего искристого тумана, но в эту ночь так и не смогла её коснуться…

***

Тирок Нарли был бы плохим караванщиком, если бы заранее не просчитал весь предстоящий караван. Хотя бы приблизительно. Как и учил старый Реток. Тем более учитывая, как грузились в повозки кочевники. А потому без раздумий ответил на вопрос Бигрона:

— Нет. Рет сказал, что от ворот до посёлка ещё ехать и ехать. А мне велено доставить всех вас в целости. По домам развезу, а там видно будет.

— Тропинка закроется в полночь, — осторожно напомнил Бигрон.

— Или успею, или… — улыбнулся под шлемом Тирок. — Пережду у вас. Мне места надо мало — чтоб караван встал. Не прогоните?

— Чего ж гостя гнать?! — возмутился Бигрон. — Такое хорошим не кончится! А ты… Дэйран сказал, что вдов? Извини, если не к месту спросил.

— Нормально всё. Давно это было… Жена умерла, так и не родив нашего первенца. Обоих и похоронили пятнадцать лет назад.

— Плохо, — вздохнул Бигрон. — А почему опять не женился? Любил очень?

— И любил… Как-то не вышло. В караваны ходил по два-три раза за год. Привык.

— Понятно. Но это неправильно. Пойду посмотрю, что там мои делают…

Когда Бигрон вернулся в комнату управления, Тирок сказал:

— Подходим. Выход видно. Я уже ход отключил.

— Должны нас ждать.

И Бигрон не ошибся. Едва тропинка выплюнула повозки, как начали открываться створки ворот. А вот в туннель Тирок вошёл не сразу. Остановил караван, открыл люк и спросил одного из охранников:

— Снег с утра шёл?

— Нет. Как вы отбыли — ни снежинки! Только мороз крепчает!

— Жаль, что ничего от холода у меня нет, — усмехнулся Тирок. — Ну, бывайте!

И караван двинулся дальше.

— А что передал ему? — спросил Бигрон.

— Да так… Глазастый ты, вождь! — хохотнул караванщик. — А передал немного бальзама от холода. Если есть ворота, то как же без контрабанды?

Тирок не стал уточнять, что его «немного» вмещало литр бренди.

— И сам понимаешь, Бигрон, — рассудительно добавил Тирок. — По всему видно, что мне здесь, по тропинке, к вам теперь ходить. А со стражей надо быть в хороших отношениях.

— Почему ты?

— Сам рассуди. Реток хороший караванщик — ему не по коротким тропинкам ходить. А Рик… Рано или поздно он женится на леди Эльзе. И куда ему в караваны шляться? Остаюсь только я. Лет на десять, а то и больше меня хватит.

— Да ты всё учёл, Тирок! — одобрительно посмотрел на караванщика вождь. — А ты, случаем, старого Ретока не знал?

— Знал. Мне тогда двадцать стукнуло, и попал я в караван с ним и герцогом. Знатный караван! И тебя помню в Ущелье Пилигрима. В перекрестии прицела держал.