— «Караванщик всё может: и тварь пустошную сгубит, и кобылу приголубит!» Так мой дед говорил.

— А зачем кобылу приголубливать? — удивилась Эльза.

— А вот этого он не говорил, — хитро улыбнулся Реток.

Пока Эльза ела, Реток ухмылялся под шлемом. А когда повозка удалилась от последнего бродячего смерча, плавно повысил скорость.

— Всё! Смерчи позади, а впереди, похоже, чисто!

— Хорошо! — откликнулась Эльза. — Значит, ты, Рет, идёшь спать! А нам что — и свежее мясо погрузили в замке?

— Нет. Это копчёный окорок. Но когда-то очень давно принцесса Пустоши подарила караванщикам одну сушёную травку… Она её свинушкой называла. Так вот! Эту свинушку теперь берут в каждый караван. А выращивают и в теплице, и вокруг замка в Пустоши. Правда, в Пустоши она растёт лучше.

— Мне мама об этом тоже рассказывала, — улыбнулась Эльза. — Как сказку на ночь.

— Какие сказки?! — возмутился Реток. — Да я сам в последнем караване Факел Ритары в ущелье Пилигрима видел!

— Значит, не сказки. А ты идёшь спать!

— Понял. Я тут табличку нарисовал. Ну, как скорости чередовать. Вроде бы всё правильно.

— Иди! Сама разберусь.

— Только я на полу лягу…

— Почему это? — удивилась Эльза. — Там же кровать есть!

— Ну, это… В ней же герцог Арлей спал…

— Вот и почувствуй себя герцогом! Может, ещё умнее станешь.

Через час она решила проверить таблицу и отправилась посмотреть на температуру батареи. Рет спал на кровати и, в отличие от Эльзы, застелил постель, как положено. Он ровно дышал и явно видел хороший сон.

И с температурой он не ошибся ни на градус.

***

Реток проснулся почти точно через шесть часов. Оделся, умылся и уже в комнате управления спросил:

— Спокойна ли Пустошь?

— С добрым утром! А Пустошь спокойна, что ей станется? Бродячие смерчи… И больше ничего.

— Смерчи?! — забеспокоился Реток. — Почему меня не разбудили?! Сколько их было?!

— Забыл, что должен обращаться ко мне на ты? — умножила число вопросов Эльза. — А твой дед говорил, что много вопросов подряд задавать бестолково! И смерчей было немного. Штук сто-двести. Я не считала. И я шучу.

Вообще-то она не собиралась будить Ретока часов восемь, а лучше бы ещё больше! Не для того, чтобы отомстить… И выходило так, что Эльза немного расстроилась.

Реток плюхнулся в кресло, мрачно посмотрел на спутницу и недовольно пробурчал:

— Шуточки в Пустоши не ценятся… Я же всё записываю…

— А зачем?

— Мой дед записывал. Потом передал карту отцу — он дополнял… Потому у нас самая точная карта! И я должен пометки вносить.

— Не обижайся, Рет. Я ж пошутила.

— Какие могут быть обиды? — вздохнул Реток. И улыбнулся: — «Если нет плохих новостей, то это уже хорошая новость!»

— Дед?

— Он! А теперь освободите… Э-э-э… Освободи место дежурному! Отдыхать пора.

— А я не устала, Рет! Всё же спокойно!

— «Глаза караванщика — то же, что и орудия! Проморгал — беда!» И это тоже из записей деда. Вот пусть глаза у вас и отдохнут!

— У тебя, — поправила Эльза. — Два щелчка по носу! И, кстати, я почти всё мясо съела. А компот идеальный!

— Хороший аппетит — признак здоровья, — довольно улыбнулся Реток.

— Тоже дед? — улыбнулась в ответ Эльза.

— Нет. Повар замка.

— А ты меня научишь мясо жарить? Со свинушкой. А то там для тебя совсем мало осталось.

— Научу. А есть ещё половина пирога и копчёное мясо. И! — Реток поднял указательный палец вверх: — Караванщик может съесть ботинок! Но только в хорошем настроении!

— Тоже Реток? — засмеялась Эльза.

— Точно! Но… Уже я!

Эльза встала с кресла и очень серьёзно сказала:

— Это тоже запиши!

Отдыхать совершенно не хотелось, и она нашла себе дело: вытерла пыль со стола и полок, застелила постель… Заодно пожалела, что не взяла хотя бы две-три книги — полки выглядели очень сиротливо. А вот чистая бумага в ящике стола нашлась, и с ней два отточенных карандаша. И фонарики над столом оказались исправны. Делать путевые заметки? Отец делал… Вот только свои дневники и записи хранил в сейфе.