— Просто хочу, чтобы у тебя всё было. И тёплую обувь не забудь, — встаю за её спиной.

— Так и будешь стоять и смотреть, как я выбираю нижнее бельё? — хмурит она брови и кидает недовольный взгляд на меня через плечо.

— А что такого? Или у тебя какое-то особенное бельё? Вообще, я не заметил, — перевожу взгляд на её прикрытые вещи рюкзаком и замечаю край трусиков.

Полина резко отворачивается и снова утыкается в экран.

— Было бы неплохо, если бы ты не совал свою сопатку в мои особенности.

— Знаешь, для будущего медика ты слишком скромная и зажатая.

— Что? А тебе-то это откуда известно?

— Видел учебники на твоём столе, — отвечаю правду. Отчасти.

— У меня полно́ времени для раскрепощения, — вытаскивает градусник и всматривается в шкалу. — Вот блин, тридцать семь и семь! Всё из-за тебя.

Кладет термометр рядом и снова утыкается в экран.

Немного погодя тянется к своим разбросанным вещам и выуживает из кучи банковскую карту.

Наклоняюсь и выхватываю у неё из пальцев пластиковый прямоугольник.

— Ну что опять? — зыркает на меня недовольно. По моему красноречивому взгляду сама всё понимает. — Картой тоже нельзя?

— Угораздило же меня связаться с детём, — тяжело вздыхаю, сую карту в карман джинсов и забираю ноутбук, смотрю корзину. — Это всё, что ли?

— Не теряю надежды в скором времени покинуть общество великовозрастных дядек, — выдаёт девчонка и гордо вскидывает голову.

Меня очень забавляет её воинственный вид, и я не сдерживаю улыбку. Невольно вспоминаю нашу встречу в магазине и её перепалку с Толиком. Только снова давят в груди мысли о тяжёлых обстоятельствах нашего спонтанного, вынужденного отъезда.

Делаю шаг за порог и чувствую, как она быстро хватает меня за плечо. Застываю на месте, а руку словно простреливает в месте её касания. От её прохладной ладони мышцы на руке непроизвольно сокращаются. Дыхание спирает, а сердце в груди делает кульбит.

Почувствовав что-то неладное, она спешно одёргивает руку и неуверенно делает шаг назад.

Странно это, всего одно касание, а эмоций — шквал.

Чертовщина какая-то…

10. Глава 10

— Эм… отдать ничего не хочешь?

Поворачиваюсь вполоборота и выгибаю бровь.

— Карту верни, — поясняет.

— Нет. Она тебе не нужна.

Сконфуженность в её поведении пропадает, а на её месте появляются резкие, рваные, злые движения. Девочка сжимает кулачки и крепко поджимает красивые, чувственные губки до белых отметин.

— Что за наглость? Вообще-то, это моя вещь, и ты не имеешь права её забирать.

— Это не наглость, а безопасность.

— Не доверяешь мне?

— Так же, как и ты мне. Полина, ты, похоже, забыла о нашем уговоре, в котором всего два правила. Напомнить?

— Уговор — это взаимное соглашение. Пока же только ты требуешь от меня выполнения условий. А что насчёт тебя?

Поворачиваюсь полностью и внимательно смотрю на девчонку.

— И чего же ты хочешь?

Она заметно нервничает, но не сдаётся. Настроена Полина крайне решительно. Но вот что-то определённо не договаривает. Интересно, что именно она задумала?

Вот проклятье! Надо рассказать ей всё…

Но, глядя в её огромные, чистые сине-серые глаза, я понимаю, что сейчас не смогу. И малодушно откладываю разговор на вечер.

— Всё того же. Мне нужна информация о моей семье.

Киваю и выхожу, на ходу бросив:

— Врач скоро придёт.

Прохожу в кабинет и снова заглядываю в ноут. Добавляю в корзину всё то, что, по моему мнению, ей может пригодиться, и заказываю доставку на дом.

Прежде чем выехать и порешать ещё кое-какие дела, наведываюсь к Людмиле Васильевне и охране, оставляю распоряжения и отправляюсь в город.

Днём звонит врач. Сообщает, что у Полины ангина, затем даёт рекомендации по лечению, оставляет препараты и обещает заехать утром.