— Артур Дамирович один живёт. Ну и постоянно два охранника. Я только днём по будням прихожу.

— А Денис? — спрашиваю я и вижу её странный взгляд. Но не понимаю, что в нём мне не нравится. Женщина на меня смотрит то ли с сочувствием, то ли с сомнением.

— А Денис редко бывает, — произносит она после короткой паузы.

Ну оно и понятно, он же в другом городе живёт.

— Людмила Васильевна, простите за наглость, но могу я попросить у вас телефон? Я просто та ещё растяпа. Свой разбила. А мама волнуется.

— Да, конечно, Полиночка, — женщина вытаскивает из кармана довольно старенький мобильный и протягивает мне.

— Спасибо огромное! Вы меня очень выручили, — беру телефон и подхожу к окну.

Боже, теперь главное — вспомнить номер мамы!

Суетливо перебираю цифры по памяти и от досады чуть ли не стону в голос.

Блин, ну что ж я за никчёмная такая, а?! Даже мамин телефон не могу вспомнить. Зато Димин наизусть знаю.

Так, Поля, соберись! Ты вспомнишь! Это очень важно!

Нервно кусаю губы и снова открываю вызовы, набираю номер. Вроде вспомнила правильно. Глубоко вздохнув, ещё раз проверяю номер и заношу палец над зелёной кнопкой.

— Полина, — тихо доносится рядом с моим ухом мужской голос. Я от неожиданности сильно вздрагиваю, неуклюже выронив телефон.

Хилый, стоя за моей спиной, каким-то невероятно быстрым и ловким движением умудряется его поймать прямо передо мной.

У меня же так резко всё ухает куда-то вниз. От испуга я просто замираю и боюсь повернуться к нему. Сердце мечется в груди, а дыхание перехватывает. В горле мгновенно пересыхает. А ещё я так живо чувствую жар его тела у себя за спиной, что меня вмиг обсыпает тысячами мурашек.

— Людмила Васильевна, спасибо! — снова слышу его голос, но уже дальше. И тепла я больше не чувствую. Видать, он отходит, чтобы отдать телефон.

Я с опаской поворачиваюсь и напарываюсь на слегка прищуренный взгляд почти чёрных глаз. И что-то мне подсказывает, что он злится. Я это больше чувствую интуитивно, чем вижу на его лице. Денис коротким жестом указывает следовать за ним и покидает кухню.

Ещё час назад, я не хотела, чтобы он уходил. Сейчас же я начинаю нервничать до невозможности и не желаю с ним никуда идти. С Людмилой Васильевной мне куда спокойнее и уютнее. Она не пугает меня до полусмерти.

Может, это просто предчувствие непростого разговора? Или плохих новостей? Вдруг, у него есть что мне сообщить?

Нет, нет и нет! Никаких плохих новостей! Только хорошие! Надо настроиться на позитив. Мысли материальны. Только сердце всё равно не на месте, как бы я себя не уговаривала.

— Спасибо! Всё было очень вкусно, — напряжённо улыбаюсь женщине и иду за Хилым.

Людмила Васильевна кивает и не сводит с меня задумчивого взгляда. Мне бы очень хотелось знать, о чём она думает. Ведь знает она точно побольше моего. Но сейчас есть задачи куда важнее.

Догоняю его уже на лестнице. Он открывает дверь моей новой комнаты и пропускает меня вперёд.

— Ты что-то узнал? Владимир Петрович звонил? Где они? Где мама? — выпаливаю я и смотрю на него.

От волнения даже дыхание сбивается и вопреки собственным положительным наставлениям неприятно сосёт под ложечкой. А он стоит и молчит.

— Узнал.

9. Глава 9 Хилый

— Что? Ну, говори уже!

Полина смотрит на меня, не мигая, напряжённо, с не совсем здоровым блеском в глазах. Бледная, а вот щёки немного красные. Побелевшие пальцы сжимает с силой.

А я не знаю, как сказать. К такому надо как-то подготовить. Но как? И возможно ли вообще?

Будь на её месте кто-нибудь другой, сказал бы как есть, и всё. Миндальничай не миндальничай, суть-то одна. Я, в принципе, не особо отличаюсь способностью к сочувствию и сопереживанию. Но с ней всё немного по-иному. И я тяну время, как могу. Или, может быть, пока не набираюсь смелости.