Мы успели встретить Ганса, как раз когда он подходил с другой стороны набережной к мосту. Средний брат Руби оказался улыбчивым темноволосым парнем с синими, искрящимися весельем глазами. Конечно, чистокровные маги отличались черными волосами и карими глазами, но мимо проходящих девушек явно мало заботили вопросы наследственности. Они бросали на брата Руби такие заинтересованные взгляды, что тот сиял от удовольствия не хуже начищенного золотого.

Руби представила меня, и Ганс тут же поцеловал мне руку, от чего я смутилась и отступила на шаг.

– Приятно познакомиться, Лин, – бархатистым голосом промурлыкал он.

Руби нахмурилась и засопела.

– А ну прекрати! – велела она, уперев ладони в бедра, скрытые просторным бурым балахоном. – Лин не из таких!

Ганс с самым невинным видом выпучил глаза и спросил:

– Каких таких?

– Сам знаешь, – буркнула все еще раздраженная Руби. – Нам помощь твоя нужна, а ты дурью маешься.

Ганс тут же стал серьезным.

– Что-то случилось? Вас кто-то обидел?

Он огляделся по сторонам, будто искал того самого обидчика.

– Да нет. Дело в том, что Лин приехала поступать в академию. Но ее родным не приходило письмо, и заявку они не подали. Теперь Лин боится, что ее не допустят до вступительных испытаний.

Ганс с подозрением покосился на меня, и я тут же напряглась.

– Места себе не нахожу от тревоги. Понятия не имею, как так получилось, – захлопала я ресницами с невинным видом.

– Странно. Я лично курировал отправку писем с инструкциями. Королевская канцелярия прислала четкие указания по поводу каждого одаренного, кому исполнилось шестнадцать.

Сердце заколотилось в груди с утроенной силой, так и норовя выскочить наружу. Я должна убедить Ганса помочь!

– Мне семнадцать! – выпалила я. – Даже почти восемнадцать. До дня рождения пара месяцев осталась.

Брат Руби вытаращился на меня в немом изумлении.

– Как это? Ты должна была поступить еще год назад, а то и два, если бы родители постарались. Неужели они ничего тебе не говорили? Уверен, письма из академии дошли до них. Мы отправляем послания только в заговоренных конвертах. Ошибки быть не может.

Конечно, не может! Не сомневаюсь, родительница все получила и благополучно сожгла в камине, лишь бы ее позор не вскрылся при моем поступлении. Злость поднялась в душе и переполнила ядом. Мне захотелось вернуться домой и потребовать у мамы ответа, но я тут же вспомнила, что это бесполезно и ничем мне не поможет.

– Даже не знаю. Может быть, мама не хотела со мной расставаться. У нее несколько болезненное отношение ко мне.

Я потупилась и притворилась, что стесняюсь. Все же жизнь в родном доме сделала из меня первоклассную обманщицу. Хоть мне и стыдно было перед Руби и ее братом за этот спектакль, но выбирать не приходилось. Без их помощи не видать мне академии.

– Мне пришлось очень постараться, чтобы приехать сюда.

И даже не скажешь, что я солгала. Так, немного не договорила.

Ганс и Руби переглянулись, и парень произнес:

– Сегодня приемная комиссия уже закрыта. Но завтра я могу проводить тебя туда, и мы вместе посмотрим, что можно сделать. Согласна?

– Конечно! – обрадовалась я и чуть не кинулась к Гансу с объятиями.

В этот момент я готова была расцеловать даже санга, вонючего обитателя Туманных островов.

– Вот и отлично, – улыбнулась Руби. – Раз мы все решили, давайте поторопимся. Я хочу еще помочь маме приготовить ужин.

Я вдруг представила, как приду в дом к таким добрым и отзывчивым людям и буду снова врать о себе и своей семье, и мне стало противно от собственного обмана.

– Извините, я не смогу с вами пойти, – выговорила я и отвела взгляд. – Нужно уточнить насчет моего багажа и еще найти место для ночлега.