Я потерянно оглядывалась, пока к папеньке бежали другие лекари, которые, подхватив его на носилки, направились в глубь коридора. Не желая оставлять его одного, я кинулась за ними, но была поймана за руку.

– Вы куда, милочка? – пожилая женщина небольшого роста требовательно смотрела мне в глаза.

– Туда, – махнув головой, я стряхнула набежавшие слёзы, – там мой папенька.

– Ох, деточка. Ты там не поможешь, только мешать будешь, – покачав головой, она подхватила меня за руку и отвела к небольшому диванчику, – наберись терпения.

Мимо меня мелькали люди. Я не вглядывалась в лица, отмечая только, что, как и я, многие были объяты страхом и болью. У некоторых они сменялись радостным облегчением, а у некоторых перерастали в безысходную скорбь.

Я молилась давно забытому богу. Однажды он меня уже подвёл, кинув в пучину боли и скорби. В этот раз он должен меня услышать…

5. Глава 4.

За неделю до неудавшейся кражи

– Леди… леди… Вы слышите меня?..

Мужской голос доносился словно из глубины бездонного озера. Медленно сосредоточившись, я словно всплывала, ориентируясь на эти вкрадчивые нотки.

– Нет. Я не леди, а госпожа… – исправила неопределённость, облизнув пересохшие губы и концентрируясь на лице незнакомца. Сколько я так просидела? Непонятно, но спина затекла, а голова потяжелела от пролитых слёз.

– Понятно. Госпожа?.. – терпеливо вопрошал он.

– Онест. Джемма Онест.

– Очень приятно, госпожа Онест. Я – главный лекарь этой больницы, Маркус Ллойд.

Он не стал уточнять обращение к нему. Может быть, он лорд, не пожелавший меня смущать, а может и нет. В любом случае обращение лекарь, как и мастер, имеет место быть и, пожалуй, оно даже более уважительное, чем просто господин.

– Вы слышали, что я вам говорил?

– Нет, простите. Можете повторить? Мой отец… он?..

Со вздохом он присел рядом со мной на диван, в то время как перед моим носом появилась чашка с зелёной мутной жидкостью, которая и пахла соответствующе, но лекарь ободряюще кивнул, намекая, что мне не помешало бы её выпить. Приняв чашку из рук той самой женщины, что отправила меня на этот диванчик, я встретилась с её сочувствующим взглядом. Комок застрял в горле, и я разом осушила горькую жидкость, приготовившись услышать неизбежное.

– Я говорил, что магия не всесильна, и порой нам остаётся полагаться на силу организма, желание жить и, конечно же, снадобья, что помогают справиться с хворью… – слова лекаря с трудом доходили до меня, не говоря уже о том, что я не улавливала суть.

– Мой отец… жив?

– Да. Но радоваться рано. Он без сознания, и никто не может гарантировать, что он придёт в себя.

– Это как?

– Как я уже сказал, он – слабый маг. Его энергетические каналы, по которым в организме циркулирует магия, уже истончились, некоторые вообще забиты, а другие ссохлись. Он часто использовал заклинания в последнее время? – нахмурившись, я поняла, что даже и не припомню. Конечно, у нас в доме было полно магический артефактов и приборов, но я порой даже не обращала внимание, кто и как ими пользуется, ведь сама была не в состоянии.

– Так и думал, а практиковаться стоило бы, чтобы развивать эластичность каналов. С помощью них можно поддерживать физическую форму. Его организм сейчас не принимает исцеляющую магию. Мы поддерживаем в нём жизнь, но его тело должно само восстановиться, а точнее – сердце. Увы, оно износилось. Артерия, которая доставляла к нему кровь, забилась, отчего сердце недополучало нужный уровень кровоснабжения и стало частично отмирать. Никто не вечен, все мы умираем, а ваш отец прожил долгую жизнь.