– Да как ты смеешь?! Ты хочешь меня опозорить?! – громко вскрикнул он, вынуждая меня поморщиться.

– Ну, может хотя бы тот счёт, что был моим приданым… Мы могли бы жить на эти деньги, и Вирт спокойно бы учился… – я пыталась вспомнить, как ласково говорила мама, отстаивая свою точку зрения, но у меня явно не выходило.

– Замолчи! Как ты смеешь?!.. – он продолжал говорить на повышенных тонах. – Я дал своё слово! Слово джентльмена!

– Ты и мне давал слово, папа. Слово отца… Похоже, оно стоит гораздо меньше, – грустно проговорила я. Слёзы собрались сами собой, а ведь мне казалось, что я не собираюсь плакать. Взглянув сквозь пелену на папеньку, заметила, что он побледнел и схватился за грудь! – Папенька?.. – недоумённо сделала к нему шаг. Он пошатнулся и повалился на пол.

Время словно замедлилось, я видела, как удивлённо он смотрит на меня, пытаясь ухватиться при падении рукой за стул, что не смог его удержать, зато грохот моментально привлёк в его спальню остальных.

– Папа… папенька… – шептала я, бросившись к нему.

Упав на колени, беспомощно водила дрожащими руками по его груди, цепляясь за неё. Сердце беспомощно сжалось, а пальцы холодели.

– О, боги! Что же это делается?! – воскликнула Найити и тут же выскочила из комнаты; я слышала, как хлопнула входная дверь, но мне казалось это не важным.

– Папенька, что же делать?..

Он ослабевшей рукой ухватил мою ладонь и прижал к груди, из моих глаз хлынули слёзы.

– Джемма, дочка… к-к-камень…

– Какой?.. – я пыталась уловить слабый шёпот его голоса.

– К-к-ровавый бриллиант, он... он… – дальше он захлебнулся в бессвязной речи.

Лилибет, стоявшая рядом и прижимавшаяся к Вирту, хоть и не понимала происходящего, начала горестно плакать. Даже в глазах не по годам серьёзного брата блеснули слёзы, внутри же меня душа разрывалась в клочья.

Топот ног и ощущение на плечах крепких рук, что старательно оттаскивали меня от папеньки, заставили прислушаться к происходящему.

Найити, хвала всем богам, не поддалась панике, а побежала вниз, где смогла позвать на помощь. Лекари, знавшие своё дело, склонились над папенькой. Свечение их магии дарило мне надежду, что они смогут его вытащить. Подойдя к Вирту, я притянула его к себе вместе с малышкой. Я чувствовала, что им, как и мне, нужны тёплые объятия, в которых можно удержаться и не впасть в истерику. Вдохнув аромат волос сестрёнки, я нашла в себе силы поднять голову и осмотреться.

Краем глаза отмечая, что в коридоре толпятся зеваки, заглядывающие к нам, я удивлялась. Это же фешенебельная гостиница! А что выходит? Постояльцам не чуждо сунуть свой нос в чужое горе.

– Его нужно срочно в больницу! Мы его теряем, – от разговоров лекарей я покрылась испариной страха. Я же видела, как они вливали в него магию!

– Конечно-конечно, – засуетился метрдотель, достаточно молодой мужчина, виденный мной лишь однажды, при заселении.

Запахло грозой; свежий наэлектризованный воздух характерен в первые минуты активирующегося портала. Один из лекарей, сдёрнув с шеи внушительный медальон, использовал экстренную портальную заготовку.

– Найити, – взмолившись глазами, я указала ей на детей, в то время как сама сделала шаг к лекарям. Она меня не подвела, привлекая в свои объятия братишку и сестрёнку.

– Я с вами.

Спорить им со мной было некогда, портал открывался, а пациент висел на грани между жизнью и смертью.

Горький запах трав, смешанный с железистым запахом крови и, кажется, даже спиртовыми нотками, ударил мне в нос, стоило только нам по воле портала оказаться в лечебнице.