Впрочем, скучно и тихо в доме Вон Григ никогда не бывало: мы не только прилежно учились, но и хулиганили не хуже мальчишек.

Я увлеклась публицистикой, вела свою собственную новостную газету в альбоме для рисования, а Бриг подкидывала мне заметки из мира моды и прикладных областей. Так мы и росли: будущая журналистка и модница. Разные, но идеально дополняющие друг друга.

С особым теплом ко мне относился папенька. Не знаю, может, это благодарность за то, что я однажды спасла Бриги, остановив коня.

А вот госпожу Меланию я так ни разу не рискнула назвать матушкой, с ней мы всегда держали дистанцию, хотя и не конфликтовали.

С тех пор как умерла мама Бригитты, господин Доркан с головой погрузился в работу. Мы видели его только утром и вечером. Внезапная смерть жены от сердечного приступа подкосила его и состарила. Никто не оплакивал потерю так горько, как он.

А я... Я никому об этом не рассказывала, но подсознательно считала госпожу Меланию Вон Григ своей соперницей, потому что всегда мечтала повзрослеть и выйти замуж за такого же мужчину, как граф Доркан. Или за него самого.

Но когда он за год постарел на десяток лет, я поняла, насколько глупы мои грёзы. Так стыдно мне стало! Ведь я даже однажды фантазировала, что мама Бриг сбежит в закат с каким-нибудь проезжим молодцем, а я займу её место... Боже мой! А оно вот как вышло. Смотреть, как страдает самый идеальный на свете мужчина – то ещё мучение. Нет, лучше бы госпожа Мелания осталась жива... Да простит она мне мою дурость.

Прошло уже шесть лет со смерти графини, а мне до сих пор неловко вспоминать о своих подростковых мечтах. Потому я и зову господина Доркана исключительно папенькой, чтобы в первую очередь обозначить границы для себя.

***

После завтрака нам доставили из ателье платья на пятничный бал. Бриг – розовое, а мне – голубое. Я для своей холодной натуры всегда выбирала скромные платья, и дело вовсе не в жадности семейства Вон Григ, а в моём стремлении не выделяться. Не знаю, как объяснить это своё качество. Хороший журналист должен уметь затеряться в толпе и не привлекать к себе внимания.

– Агнец мой, – Бриг опять обозвала меня этим дурацким и совершенно не соответствующим мне прозвищем, – так я и знала, что ты опять закажешь себе что-то стародевское! – она как обычно осталась недовольна моим образом.

– Это мой выбор. Мне нравится.

Да. Не так уж плохо остаться старой девой. Я лучше состоюсь в профессиональном плане.

– Если ты боишься, что мы западём на одного и того же кавалера, не переживай! Я тебя настолько люблю, что ни один мужчина не достоин нашей ссоры. Я, уж так и быть, тебе уступлю.

Ха! А вот это неправда. Знаю я, кого Бриг никогда не уступила бы мне. Но, с другой стороны, этот павлин не в моём вкусе.

– Ты же знаешь, что я не хочу замуж. Вокруг нет никого, кто хотя бы отдалённо походил на мой идеал... – вздохнула я. Конечно же, Бриг не знала, что мой идеал – это её отец. И я обещала себе молчать об этом.

Когда-то давно Бриг буквально выклянчила у родителей подать запрос семейству Офтен Харт, хотя все твердили ей, что это плохая идея.

Дело в том, что однажды на балу ей понравился юный граф Кристан Офтен Харт, и с тех пор она очаровывает всех мужчин вокруг, лишь бы доказать бессердечному чурбану, что она – сокровище, которое принесёт ему счастье. Увы, бестолку.

Кристан Офтен Харт. Обладатель ангельской внешности, сильный маг, словно бог во плоти. Видимо, природа одарила его красотой и силой, но забыла вселить в его тело душу. По-другому объяснить его поведение я не могу.